Я встала, собираясь откланяться, и тут вспомнила еще одно имя из окружения Гольдберга. А вдруг?..

— Скажите, а про Дину Пушину она никогда не говорила?

— Как странно… Пару дней назад Виолочка действительно называла это имя, но я не помню, в каком контексте.

— Если вспомните, обязательно мне позвоните.

Я оставила номера всех своих телефонов и попрощалась.

До четырнадцати часов оставалось двадцать минут. Надо успеть забрать со стоянки машину, созвониться и встретиться с Ромой для совместного похода по родственникам.

С пунктом первым осложнений не возникло, машину я забрала. Но у первого же светофора почувствовала неладное — не смогла притормозить! Мне повезло, движение транспорта было не интенсивным, но из-под колес некстати подвернувшегося троллейбуса удалось увернуться лишь чудом.

Я испробовала все способы, которые удалось вспомнить, — «девятка» неслась, не обращая на свою хозяйку ни малейшего внимания. Мне оставалось лишь лавировать между автомобилями и пытаться не задавить никого из пешеходов, переходящих улицу на зеленый свет. Не придумав ничего лучше, я направилась к выезду из города.

Эти полчаса стоили мне миллиона нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются, нескольких лет жизни и пряди седых волос. Сама не пойму, каким образом мне удалось промчаться через весь город и не разбиться в лепешку, не попасть в жуткую катастрофу, не переехать десяток бабушек и пару десятков детишек. Наверное, судьба сохранила меня для каких-то иных своих целей. Если мне не суждено умереть в автомобильной аварии — и отсутствие тормозов не сможет стать причиной смерти.

Мимо поста гаишников на выезде я пролетела, как перышко, гонимое ветром. Они проводили меня озадаченными взглядами, но ничего не предприняли, то ли привыкли к подобным шуткам, то ли приняли за какую-нибудь крутую, с которой лучше не связываться.

На трассе стало немного полегче. Хотя машин меньше не стало, зато маневренность значительно увеличилась. Я ехала и ехала, временами рискованно обгоняя грузовики и «Запорожцы» перед носом у других водителей, вызывая их нецензурную брань и кулаки в окнах. Пару раз звонил сотовый, но я не решалась отпустить руль и потянуться за сумкой. Интересно, хватит у меня бензина доехать до Москвы или нет?

Впереди замелькали знаки, извещающие о ремонте дороги и рекомендующие снизить скорость до сорока, а затем и до двадцати километров в час. Перед этим участком столпилось несколько машин, а встречную полосу перегородили каток и асфальтоукладчики. Я покрылась холодным потом, но перед самым затором догадалась резко свернуть вправо и выехала на обочину.

Вздохнуть с облегчением мне не удалось: чуть впереди возвышалась куча гравия и щебенки.

— Мама! — прошептала я. — Ты была права, не женское это дело — в преступлениях копаться…

В последний момент мне удалось съехать с насыпи вниз, избежав столкновения, но тряска по кочкам и ухабам едва не доконала меня. Наконец я вывела машину обратно на шоссе, удивляясь тому, что еще жива и почти невредима.

Когда наконец дорога стала абсолютно пустынной, я решилась использовать последнее средство: включила третью передачу и плавно отпустила педаль акселератора. Машина дико взревела, грозя взорваться, проехала еще метров сто пятьдесят и медленно остановилась.

Я, пошатываясь, выбралась из «девятки» и встала на колени на краю дороги. Меня вывернуло наизнанку, руки от напряжения свела судорога, из глаз хлынули слезы. Но я выдержала это испытание! Мои враги остались с носом!

Минут через пятнадцать я успокоилась, поднялась, привела себя в порядок, подкрасилась и прополоскала рот минералкой, взяла в слегка еще подрагивающие руки сотовый и набрала номер Романа.

— Татьяна? Ты знаешь, который час? — недовольно осведомился он, едва услышал мой голос. — Ты забыла, о чем мы договаривались? Я отложил все свои дела… Ради тебя, заметь! А ты мало того, что из дома куда-то подевалась, так еще и сотовый выкинула!

Терпеть не могу оправдываться, но постоянно приходится.

— Рома! На меня опять покушались! Причем дважды!

Это сообщение заставило моего друга замолчать. Пока он не оправился от потрясения, я быстренько поведала о своих сегодняшних приключениях. Роман поохал, поохал и вызвался тотчас приехать.

— Жди, я постараюсь это сделать как можно быстрее! Если кто-то к тебе начнет приставать, отстреливайся!

— Ага, обязательно. — Я почувствовала, что уже могу улыбаться. — Давно мечтала побывать в психушке. — И добавила просительно: — Приезжай поскорее!

— Уже еду!

Ждать Романа пришлось не так долго. Наверное, он ехал почти так же, как я, на огромной скорости, не соблюдая правил дорожного движения. Я сентиментально бросилась ему на шею.

— Танечка, с тобой все в порядке?

— Конечно, нет! Меня же пытались убить!

— То-то я смотрю, ты какая-то не такая…

Я обиженно отодвинулась и забралась в его «Тойоту», не став помогать ему цеплять тросом мою машину. Обнаружила в салоне бутылку коньяка и пластиковый стаканчик, не раздумывая налила и выпила. По телу растеклось тепло, а в голове прояснилось, вернулась способность соображать и анализировать.

— Ну как? — спросил вернувшийся Роман. — Отошла?

— Благодаря твоей предусмотрительности.

— План не поменялся?

— Немного. Сначала отвезем мою тачку в мастерскую, а затем едем к Петру.

— Я проверил: тормозные пути в машине перерезаны полностью. А почему ты не воспользовалась ручным тормозом?

— Он не функционирует. У меня старые задние колодки, давно собиралась поменять, вот теперь и повод нашелся.

— Тебе придется вернуться в «девятку». Обещаю буксировать предельно осторожно и бережно.

Я нечленораздельно простонала, но делать нечего, пришлось опять сесть за руль своей несчастной машины.

К Петру мы добрались к половине четвертого, опоздав всего на час. Встретили нас радушно, только Надя, жена моего «братца», посетовала, что успели остыть курица и пирог, которыми они нас собирались потчевать.

Рома достал давешнюю бутылку коньяка, чтобы обмыть нашу помолвку. Сам пить отказался, сославшись на вечное «за рулем». Я тоже почти не притронулась, помня, что нахожусь на работе. Надя появлялась на кухне редко, ее отрывали от стола то вопли младшего сына, то звон и грохот, производимые старшим. В результате почти вся бутылка досталась Пете.

Скоро мой «братец» слегка захмелел, язык его развязался.

— Богатенькую невесту оторвал, — с недоброй ухмылочкой заметил Петр.

— Ты намекаешь на мою корысть? — принял обиженный вид Рома.

— Нет, он намекает на то, что папе уже недолго осталось, — перевела я разговор на более нужную тему.

— Именно так. Я сегодня с утра был у него. Совсем старик плох. Врачи говорят — надежды почти нет.

Хм. Петр, подумалось мне, был недалеко от стоянки, где я оставляла машину. Как любой мужчина, он