страшное это дело! И лучше будет бросить ее в глухом углу да подорвать — ибо много зла причинить может… И порешили они так, и пошли прочь от дороги проезжей в угол глухоманный. Но случилось так, что пролег их путь близ логовища Ух Олкина, бандита всем известного да кровожадного. И заслышал он речи их неосторожные во тьме ночной, и зломыслил он нападение злодейское на путников мирных. Выскочил Ух Олкин из-за угла посередь тропки, пасть злобную раззявил… Стоит, кистенем поигрываеть, волосья свои свиваеть/развиваеть да молвит речи мерзкие, устрашающие… Мол, давай-ка, путник, сюда торбу с добром — может, жив останешься… Сторопел тут было программер наш от зрелища такого страхолюдного, но мессадж верный за рукав его дернул да бомбу подсунул. Усмехнелся программер наш неустрашимый, белой рученькой взмахнул — да и впендюрил енту бомбу прям в пасть Ух Олкина разинутую! Ух Олкин, падла/вобла, пасть-то от жадности и защелкнул — тут-то бомба и пизданула!!! Эх, итить твою налево, разнесло Ух Олкина в клочки по закоулочкам! И не слыхал с той поры никто об ентом разбойнике… А путники наши, вещички собрав, обратно в путь/дорогу пустилися…
Так вот, оглоеды! Такие вот герои-то жили в былые времена! А вы только мессаджам хвосты накручивать горазды!
