что… Сразу подумай, что тебе еще может понадобиться, чтобы мне лишний раз не колыхаться.

— Ничего мне больше не надо, — Ильм пристально посмотрел на десятника, — Гор, я вот о чем тебя хотел спросить. Послушай, ты ничего такого подозрительного в последнее время не слышал?

— Горе на мою голову! — застонал бандит, — ну разве можно тебя одного в люди выпускать? Некромант, он и есть некромант. Всякая нелепица к тебе только и липнет. Слышал и не раз. Посмеялся и забыл. Готов биться об заклад, что ты уже к башне успел прогуляться.

— Вот леший, — Ильм чуть-чуть смутился, — неужели мои поступки так легко просчитать?

— Об этом не переживай. Чтобы тебя понять лошадиную голову надо иметь. Я имею в виду размер мозга. Ильм, я тоже к восточным воротам ночью ходил… Вчера.

— И что?

— Ничего. При мне башня не светилась.

— При мне тоже, — некромант с укоризной посмотрел на Гора, — ты почему мне об этом раньше не сказал?

— Так ведь нет ничего. Пшик один, слухи досужие. Я решил тебе голову этой ерундой не забивать.

— Благодарю. Я столь трепетную заботу не забуду.

— Да будет тебе…

— Среди стражи никаких слухов не ходит?

— Нет. Мой старшина пару дней назад потребовал в этой мутной воде поплескаться, но ничего ровным счетом узнать не удалось, — Гор с плохо скрытой тревогой вгляделся в лицо некроманта, — ты думаешь, что весь этот бред не без причин?

— Не знаю… — Ильм присел на массивный подлокотник, — пока меня смущает лишь одно. Все опять крутится вокруг одного и того же места.

— Подожди. Ты, что веришь, что небеса разверзнуться?

— Когда сам увижу, тогда и поверю. Все, Гор, достаточно об этом. Посмеялись и забыли. Завтра мне куда приходить?

— Томаш будет тебя ждать с утра на складе. Там, где ты волшбой занимался. Он все объяснит. Кольцо возьми сразу, — Гор протянул некроманту амулет, — будем надеяться, что все пройдет благополучно.

— Есть еще одно дело… Даже не одно.

— Я весь внимание.

— Ты обещал свести меня с человеком, который сможет перевести книгу.

— Ай, — Гор стукнул себя ладонью по лбу, — совсем забыл. Завтра с ним переговорю, обещаю. Что еще?

— Еще… Скажи, есть ли у тебя выходы на храмовников?

— Тебе зачем?

— Есть парочка вопросов, — Ильм усмехнулся, — по богословию.

— Ты ведь не собираешься там своим перстнем трясти и колдовать?

— Нет. Я просто хочу немного поговорить. Совсем немного. Я тебя не подведу.

— Правильно, это делать не надо, — Гор с некоторым сомнением посмотрел в окно, — есть у меня один знакомец в ордене. Служит в часовне Всех Радостей. Настоятелем. Очень благопристойный человек. Только есть один грешок у него. Любит звонкую монету и камушки самоцветные. И ночным улицам кое-чем он обязан. Ладно, переговорю и с ним.

Утро следующего дня выдалось пасмурным. С затянутого тучами неба неторопливо падал крупными хлопьями снег. От этого узкие ущелья улиц портового района выглядели как-то особенно недружелюбно и мрачно.

Ильм шел к заброшенному складу, старательно всматриваясь в лица немногочисленных прохожих, попадающихся на встречу. Услышанные вчера новости, тревожный блеск в глазах Гора, так неожиданно прорвавшийся наружу, на фоне презрительного пренебрежения с которым ночной мастер пожелал отнестись к странным новостям, оставили в душе неприятный след. И сейчас некромант пытался найти у совершенно чужих ему людей пусть незначительные, но признаки тревоги и беспокойства. Все тщетно. Лица были самые обычные, со следами самых обычных повседневных человеческих забот. Немного сонные, немного недовольные, но никак не испуганные и взволнованные…

Томаш прогуливался у едва приоткрытых дверей склада. В движениях его сквозило нетерпение. Завидев некроманта, он приосанился и одернул толстый меховой полушубок.

— Здравствуй, Томаш.

— Здрав будь, мастер, — в словах помощника Гора проскользнуло плохо скрываемое облегчение.

— Все готово? — деловито осведомился Ильм.

— А то! Все как по писанному. Значиться хитоны там, в углу побросали. Гор велел передать, что бы ты шел к северным воротам. Там Виле Бык на службу сегодня должен заступить. С ним все оговорено. Ну, я пошел.

— Куда это ты собрался?

— Я? — Томаш невозмутимо воззрился на некроманта, — мне Гор велел еще делишки кое-какие приделать.

— А я значит, в одиночестве через город топать буду?

— Не… парни будут за тобой присматривать издалека, — Томаш потоптался на месте, — и я тоже буду неподалеку.

— Тогда иди.

Не дожидаясь повторного разрешения, Томаш бодро нырнул в ближайший переулок.

Ильм зашел внутрь и первым делом обратил свое внимание на новую одежду. Орденские балахоны выглядели поношенными, но это было некроманту только на руку. Так меньше подозрений процессия вызовет. Если вообще кто-то отважиться придраться к процесии, мирно бредущей по улицам. Стражники в городе вряд ли будут проявлять к ним интерес. Орденские братья могут свое внимание обратить, но они по городу без особой нужды не ходят, поскольку нужды такой у них и вовсе нет. Куда лучше сидеть за стенами своего замка. Тихо и безопасно.

Так… Прежде всего, следует примерить новое облачение.

Ильм расстегнул фибулу, снял с плеча плащ, сложил его несколько раз и плотно обмотал вокруг талии. Потом взял первую попавшуюся в руки рясу и натянул поверх одежды. Похлопал себя по обозначившемуся под темной плотной материей накладному животу и перепоясался веревкой. Нельзя сказать, что в новом облике он чувствовал себя комфортно, но интересы дела были прежде всего. Надо от всех этих сомнительных историй отходить. Если сегодня все пройдет гладко, самым правильным будет всей этой честной компании помахать рукой. Только бы не придумали ему еще какое-нибудь деликатное поручение. Кажется, что он стал зависим. От людей, от места проживания…Так нельзя. Контракт его больше не связывает по рукам и ногам. Чего еще желать. Некромант-птица вольная. Надо разобраться с Кейтом и уходить… И все-таки интересно, где Гор умудрился это добро добыть? Явно не раздел десяток братьев. Они хоть и смиренные, но кушают хорошо и сдачи могут дать не хуже портовых драчунов. Длинные руки у ночной гильдии, очень длинные.

Некромант накинул на голову капюшон и наложил на лицо чары. Вчера перед сном он специально отработал перед зеркалом особенное лицо. Просветленное и возвышенное.

Матрица сплелась легко и кожу лица привычно закололи сотни маленьких невидимых иголок. Ощущение было скорее неприятное, чем болезненное. С издержками магии приходилось мириться. Не он первый и не он последний. Так было всегда и так будет. Жаль только, что власть над силами природы приходиться употреблять в угоду всяким проходимцам. И жаль, что занятие это постепенно стирает грань между добром и злом в его душе. А ведь это только самое начало пути…

Закончив с собственным внешним видом, некромант обратил внимание на костяной отряд. Умертвия стояли ровной шеренгой, но фарфоровые маски, словно бесстрастные лица, были внимательно повернуты в его сторону. Ильм долго вглядывался пустые глазницы, и внезапно почувствовал угрызения совести. Совершенно бесполезный труд вышел. Только зря мертвых потревожили. Без всякого толку. Хонв бы такое дело не одобрил. По-хорошему надо бы лишить их магии и опять упокоить в земле, но хозяйская воля