– Ведь как бы ты меня ни охраняла, учитывая настойчивость заказчика, нам вряд ли удастся обойтись без неприятностей. Таких, например, как сегодняшняя, – Беккер-старший кивнул на дверь, имея в виду застреленного охранника.

– Теперь твой недоброжелатель, отец, будет искать киллера более надежного, – заметил Виталька.

– А то я не знаю, – согласился Валерий Павлович.

– Слушайте! – воскликнула вдруг я, осененная внезапной идеей.

Беккеры одновременно вскинули на меня исполненные надежды взгляды.

– Ваш враг, Валерий Павлович, будет искать исполнителя в криминальных кругах, так?

– Так, – непонимающе, протяжно ответил тот.

– Ну... – кивнув и желая побыстрее узнать, что же я имею в виду, поторопил меня Виталька. Но тут же сам сообразил и, глядя на меня, несмело спросил: – Тихоня?

– Угу, – улыбаясь, кивнула я.

– В самом деле! – воскликнул Виталька. – Мы же собирались поговорить с ним, когда он освободится, но так и забыли об этом!

– У-у-у, – разочарованно вздохнул Беккер – старший. – Да он теперь бы уж сам позвонил, если б знал что-то. Такие новости по криминальному миру быстро разносятся.

– Как же они разнесутся, – не согласился с отцом Виталька, – если мы все скрывали? Давай с ним поговорим, может, он поможет. Вдруг он этого рыжего знает?

– Да никакой он не рыжий! – отмахнувшись, отрезал Валерий Павлович и глянул на меня.

– Попытка – не пытка, – утвердительно качнула я головой.

Честно говоря, насчет Тихони, а точнее говоря – криминального мира, у меня была другая затея, но я решила раскрыть ее суть несколько позже, когда Валерий Павлович будет настроен более оптимистично.

Беккер-старший еще немного помолчал, а потом, снова махнув рукой, сказал:

– А, ваша взяла!

– Мы ж все равно ничего не потеряем! – обрадованно воскликнул Виталька.

Теперь нам не терпелось поскорее убраться из офиса, чтобы осуществить задуманное. Валерий Павлович позвал одного из своих приближенных, если можно так сказать – управляющего и отдал ему соответствующие распоряжения насчет дальнейшей работы предприятия. Тот спросил, не надо ли о случившемся сообщить Олегу Станиславовичу, и был очень удивлен, когда Беккер сердито отмахнулся.

Вскоре опера сказали нам, что мы свободны до определенного времени, когда вновь можем понадобиться, записали все имеющиеся координаты Беккеров и номер моего сотового и отпустили, советуя быть как можно более осторожными. Они предлагали Валерию Павловичу приставить к нему хотя бы на время милицейскую охрану, но Беккер отказался, сказав, что и меня достаточно. А позже, когда те уже не могли его слышать, пробурчал:

– От вас толку, как от козла молока!

– Ну что ж, звони, – сказал Виталька отцу, кивая на телефон.

Тот молча подошел к аппарату и, подняв трубку, набрал номер Тихони, предварительно отыскав его в своей записной книжке.

– Алло, – послышался вскоре из трубки хриплый мужской голос.

Мы с Виталькой притихли, поэтому довольно хорошо слышали беккеровского собеседника.

– Здравствуй, Тихоня, – с грустью и безнадегой в голосе произнес Валерий Павлович, – это Беккер. Узнаешь?

– Здоровеньки булы! – прохрипел тот, и по голосу его я поняла, что Виталькин отец ему хорошо знаком. – Как поживаешь?

– Фигово, – вздохнул Валерий Павлович, – но это не телефонный разговор.

– Надо встретиться? – спросил Тихоня, а я подумала: «Надо же, какой догадливый!»

– Не помешает, – без лишних слов ответил Беккер-старший. – Ты не занят сейчас?

– Для хороших людей я никогда не занят. Где?

– Я не совсем в безопасности, поэтому, может быть, у тебя? – несмело проговорил Валерий Павлович.

– Добро, – ответил Тихоня и положил трубку.

– Слава богу! – воскликнул Виталька. – Ну что, едем? – спросил он, глянув на меня.

– А как же! – ответила я с готовностью и направилась к выходу.

В коридоре все еще толпились сотрудники, бурно обсуждавшие случившееся. Они накинулись на Валерия Павловича с расспросами, но он первому же из них ответил так, что другие сразу расхотели спрашивать.

– Ну, говорите, куда ехать, – сказала я, когда мы сели в машину.

– Пока вперед по этой улице, – ответил Валерий Павлович, махнув рукой вправо, и я нажала на газ.

– Высоко забрался, – заметила я, сворачивая с кочковатой накатанной дороги вправо на асфальтированную широкую тропу, круто поднимающуюся вверх.

Подъем длился в течение около трехсот метров, а потом перешел в ровную дорогу, по правую сторону от которой вдалеке виднелся двухэтажный особняк, одиноко стоявший на юру.

– Во-он к тому дому, – пояснил Валерий Павлович, указывая вперед рукой.

– Одинокий волк, – заключила я.

На самом деле местоположение дома было несколько необычным. Левая сторона дороги представляла собой крутой спуск, кое-где поросший кустами сирени и старыми одичавшими низенькими яблонями. Внизу этого спуска в некоторых местах находились огороды, которые возделали для себя те, чьи дома находились ниже. Правая сторона дороги, напротив, представляла собой гору, поросшую густым темным лесом. Вообще же вид был замечательным: далеко-далеко простирались поля и луга, до синего горизонта. Только вот жутковатым казалось мне житье-бытье здесь, вдали от людей, поблизости с устрашающей чащобой.

Мы приблизились к дому и притормозили около него. Он казался совсем новеньким, был выстроен аккуратно, хотя внешне и не отличался от сотен других, каких в Тарасове и его окрестностях в последнее время настроили предостаточно. Однако хозяйской руки здесь не чувствовалось. Дом был обнесен забором из сетки-рабицы, закрепленной на чугунных высоких столбах, но во дворе не виднелось ни деревца, ни цветочка. Всякий хлам, оставшийся после стройки, валялся то тут, то там. Довольно большой земельный участок не был ничем засажен, и засохшая большими комьями земля неприглядно серела.

– Скучновато, – заключила я.

По правую сторону от дома находилось небольшое округлое болотце, затянутое ряской и наполовину заросшее камышом. Многочисленные лягушки, высунув из воды свои головы и растопырив лапы, настырно галдели о чем-то.

– Он здесь лебедей планирует развести, – пояснил Валерий Павлович, заметив мой взгляд.

– И давно? – с иронией спросила я.

– Давно, – ответил тот, поняв мои мысли. – Ему не до этого, честно говоря.

Я выбралась из машины и оглядела местность: здесь было тихо и спокойно. Птички чирикали, шумела листва, и сейчас даже не верилось, что совсем недавно, часа два назад, мы были участниками ужасных событий.

– Посигнальте, – попросила я Валерия Павловича, сидевшего в машине.

Он выполнил мою просьбу и два раза нажал на клаксон. В одном из окон на втором этаже мелькнула чья-то тень, дернулась занавеска, и все снова успокоилось.

– Что-то нас не спешат встречать, – протянула я.

Валерий Павлович молчал в удивлении, а потом вдруг, хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнул:

– Да он же твою машину не знает!

Я двинулась к калитке и нажала на звонок. В следующую же минуту из домофона раздалось:

– Че надо?

– Беккер прибыл, – сухо ответила я.

В ответ помолчали, а потом домофон щелкнул и отключился. Я оперлась одной рукой о калитку и продолжала стоять, не двигаясь с места.