На звонок мне открыла меланхоличного вида женщина в больших роговых очках и вялым болезненным голосом осведомилась:

— Вы к кому?

— Родина Ольга Васильевна — это вы?

— Да, — с придыханием ответила дама, сделав неопределенный жест, который, видимо, должен был символизировать удивление. Потом ее бесцветные брови слегка приподнялись, и она спросила:

— А, собственно… Чем обязана?

— Я по поводу некоего господина Алтуфьева Анатолия Романовича.

В глазах женщины явно промелькнуло напряжение. Она как-то даже подобралась и уже достаточно твердо категоричным тоном, свойственным обычно строгим учительницам, спросила:

— А вы по какому вопросу?

— Дело в том, что я его разыскиваю по одному делу… — не стала ничего конкретизировать я.

— Но я не виделась с ним уже несколько лет, и я не понимаю…

— Ну, может быть, вы меня пригласите в квартиру и мы поговорим?

Родина слегка помедлила и наконец тихо произнесла:

— Проходите.

Квартира Родиной была совершенно обычной, ничем особо не выделялась. Словом, она была такой же бесцветной, как и ее обладательница. Мы с хозяйкой расположились в большой комнате в креслах. И первой разговор начала сама Ольга Васильевна.

— Дело в том, что с этим человеком у меня произошла не очень приятная история… Я в принципе знаю, где его можно найти, и, может быть, я вам даже это скажу. Но только хотелось бы все-таки понять, в связи с чем вы его разыскиваете?

— Я разыскиваю людей, которые были знакомы с одним человеком, которого убили. Мне просто нужно получить его характеристику и узнать о его планах. Возможно, что Анатолий Романович мог бы мне в этом помочь. Вот и все.

— А кого убили? — спросила Родина.

— Алексей Порфирьев. Вам знакомо такое имя?

— Нет, — равнодушно покачала головой женщина. — К нам в контору приходило много Алексеев, но такого я не помню. Может быть, это все касается новой организации, где Анатолий Романович, так сказать… — Родина слегка усмехнулась, — осуществляет технологическое руководство.

— Это его собственное определение? — поинтересовалась я.

— Да. Это его стиль — руководить как бы из-за угла. Чтобы никто не знал. А отвечать приходится другим людям. Вот мне, например, в свое время.

— Но это, наверное, не имеет отношения к делу, — сразу же заметила я. — Вы все-таки обещали мне помочь найти Алтуфьева.

Родина замолчала и некоторое время сидела, уставившись в одну точку.

— Алтуфьев здорово меня подставил, — наконец сказала она. — Мне пришлось мотаться по судам, я еле-еле выкарабкалась. Сейчас он работает с другой женщиной, которая, по сути дела, заняла мое место. Она молодая, может быть, более рисковая, а может быть, и сам Анатолий не такой авантюрист, как раньше. Вы ведь знаете, нас приглашали в «серый дом»…

«Конечно, знаю! Я оттуда к вам и пришла. От полковника Подгорного», — усмехнулась я.

— Вот так, — продолжала Ольга Васильевна. — Алтуфьев вообще умел наживать себе врагов, постоянно то кидая, то подставляя других людей.

«Еще один негативный отзыв об этом человеке», — отметила я. Примерно то же самое, только в более эмоциональных выражениях, я слышала от матери убитого Алексея Порфирьева. И из материалов полковника Подгорного тоже.

— Ну а все же, где этого человека сейчас можно найти? — гнула я свою линию.

— Контора называется «Юрис-инвест», — вяло, без выражения, произнесла Ольга Васильевна. — Директор Идрисова Нелли Зинюровна. Вот там и можно найти Алтуфьева. Но не знаю, как вам это удастся, потому что бывает он там хоть и часто, но, если вы незнакомы, он вас вряд ли примет.

— А где находится этот «Юрис-инвест»?

— Самое смешное, что почти через дорогу от меня, — и Родина показала на окно своей квартиры. При этом взгляд у Ольги Васильевны был весьма серьезный. И вообще мне показалось, что во всем ее поведении, в манере общения таится обида на Алтуфьева. Не на Алтуфьева-начальника, который подставил свою подчиненную, а на Алтуфьева-человека. Даже точнее мужчину, который предательски отнесся к женщине, а потом вообще предпочел другую, более молодую и, возможно, привлекательную. Вот и сейчас Родина смотрела в окно задумчиво, нахмурив брови и медленно сжимая и разжимая пальцы рук. Я видела, что ее терзают противоречивые чувства. С одной стороны, наверное, Ольга Васильевна была бы рада, если бы кто-то, хотя бы та же я, доставил Алтуфьеву неприятности. С другой — я просто была уверена в этом, — если бы Алтуфьев предложил ей возобновить былые отношения, Родина бы согласилась. Но пока в мои планы не входило намеренно причинять неприятности Анатолию Романовичу, мне хотелось лишь разобраться, что связывало его с Алексеем Порфирьевым.

В сущности, разговор с Родиной этим и закончился. С неким злорадным удовлетворением хозяйка квартиры объяснила, как лучше представиться в офисе, чтобы быть принятой. На прощание она пожелала мне удачи и быстро, с какой-то злобой, захлопнула дверь.