не он с ней.

Юлька набрала номер телефона Баранова.

– Слушаю! – раздался в трубке его голос. – Баранов. Кто?

– Хочешь со мной помириться, Баранов? – сразу спросила Юлька, не желая делать никаких предисловий. – У меня есть предложение... У тебя телефон прослушивается?

– Официально – нет! – ответил Баранов. – Сделаем так. Через полчаса в кафе «Парус» на набережной. Устроит?

– Вполне, – ответила Юлька, кладя трубку.

Баранов все же очень опытный тип. Сразу все сообразил, понял, что по телефону говорить нельзя. Хотя Юлька не намекнула даже, о чем она собирается с ним говорить. Сразу – кафе «Парус»! Что ж, место подходящее...

Кафе «Парус» было излюбленным местом встреч у тех, кто предпочитал уединение и спокойную беседу. Располагалось оно на старой барже огромных размеров. Если бы Юлька имела представление о футбольном поле, она сказала бы, что баржа была не меньше, чем футбольное поле. Посредине палубы хозяева плавучего кафе установили огромную мачту, на которую время от времени поднимали самые настоящие паруса. Столиков на палубе было немного, и располагались они так далеко друг от друга, что можно было не опасаться, что твой разговор подслушивают. Официанты в тельняшках были вежливы и предупредительны.

Кафе большую часть суток стояло у причала Аксаковского пассажирского порта, где по вечерам совершало двухчасовые рейсовые прогулки. Однако это не ограничивало свободу клиентов. Покинуть кафе или, наоборот, попасть в него можно было в любую минуту. У причала оставались два небольших катера, которые доставляли всех желающих на баржу туда и обратно.

Юлька поставила машину на портовую платную стоянку, сказала матросу на катере, что у нее назначено свидание в «Парусе», и через десять минут уже сидела на палубе за столиком у самого борта и смотрела, как в Аксакове постепенно зажигаются вечерние огни. Если смотреть с реки – Аксаков очень красивый город. Когда ходишь или ездишь по его улицам, этого как-то не замечаешь. Здания и улицы кажутся привычными и даже скучными. Но если посмотреть с такой точки, откуда видишь его не часто, начинаешь понимать о нем что-то, чего не понимала прежде. Например, то, что Аксаков – красивый город, хотя и небольшой, по сравнению с Москвой, например... Наверное, с людьми – то же самое. Если посмотреть на них так, как никогда не смотришь...

– Здесь можно говорить спокойно, – раздался у нее над ухом голос Баранова. – Конечно, я предпочел бы встретиться у тебя в квартире, но не хочу мозолить глаза твоим соседкам. – Баранов, а ты не хочешь передо мной извиниться? – спросила Юлька, повернувшись к нему лицом. – Мне кажется, тебе стоит это сделать! Или ты считаешь ниже своего достоинства извиняться перед проституткой?

– Это и есть твое предложение? – скривился Баранов. – Извини, значит, я тебя не понял...

– Это ты называешь извинением? – в тон ему ответила Юлька. – Эх, Баранов! Был ты Барановым, Барановым и помрешь!

– Чем тебе не нравится моя фамилия? – оскорбился Баранов.

– Вполне подходящая фамилия для прокурора! – усмехнулась Юлька. – Помириться со мной хочешь?

– Это для меня будет не слишком накладно? – настороженно поинтересовался Баранов. – А то я твои аппетиты знаю!.. Что, совсем на мели оказалась? Подложил тебе свинью твой бывший возлюбленный?!

Юлька еле сдержалась, чтобы не послать прокурора ко всем чертям. Но она еще ничего не узнала. Послать его она всегда успеет.

– Это мои проблемы, я сама их решу, – отмахнулась она. – Мне от тебя не денег надо. Так что отделаешься легким испугом. Мне нужно знать, что обнаружили на месте убийства Милявского.

Баранов покрутил головой, саркастически ухмыляясь.

– Не дает тебе покоя убиенный любовник! – хмыкнул он. – Не могу понять, что ты там все выискиваешь? Зачем тебе это нужно? Тебе обвинение не предъявили? Вот и радуйся. Так нет же, ты все на рожон лезешь!

– Рассуждаешь много, Баранов, – перебила его Юлька. – Ты не в процессе перед присяжными. Излагай только факты, без комментариев.

– Да ни хрена там не обнаружили! – воскликнул Баранов. – Что излагать-то? Труп обнаружили, и все! Ни пистолета, ни окурков никаких, ни следов обуви, фантик от детской конфеты, от «Чупа-чупса», и все! Пусто совершенно. Это дело дохлое...

– Слушай, Баранов, – спросила Юлька, – а не могла это сделать его жена? Встретила его у ворот. Он, конечно, и подумать не мог. А она выстрелила два раза – и домой! Знать ничего не знаю, мол!

– Нет, – покачал головой Баранов. – Ее не было дома. Она у любовника была. Проверяли. Машук подтвердил.

– А сам Машук не мог это сделать? – спросила Юлька. Не могла же она ни с того ни с сего про старшего Машука спрашивать. Надо было как-то подвести Баранова к этому вопросу.

– Его тоже там быть не могло, – ответил Баранов. – У него алиби. Они в это время гостей принимали. Его два десятка человек видели.

– А старший Машук? – спросила Юлька. – Я слышала, он в бега ударился...

Баранов посмотрел на нее удивленно.

– Откуда ты это, интересно, слышала? – спросил он. – Информация по нашей линии прошла. В газетах об этом не сообщали.

– У меня своя линия работает, – усмехнулась Юлька. – Ну так как, Баранов? Не мог это сделать Казбек Машук?

– Хреново твоя линия работает! – презрительно скривился Баранов. – Самого интересного тебе не сообщили твои информаторы. Старший Машук не сбежал, а только пытался сбежать. Он... ну, словом, умер при попытке совершить побег. Всего километра полтора успел отойти от периметра. Он ногу вывихнул, когда с ковша экскаватора через колючку прыгал. Его на горном ручье догнали, по руслу шел, по воде, чтобы собак со следа сбить. Он попытался вверх уйти, в горы, но с вывихнутой ногой не убежишь. Оступился и головой о камень – насмерть! Вот и вся история.

– Брату его сообщили? – спросила Юлька.

– Нет еще, – ответил Баранов и махнул рукой. – Успеем! Пусть пока живет спокойно, он, я слышал, жениться собрался. Вот и пусть пока на свадьбе погуляет. А уж потом мы ему подарочек преподнесем.

– Все, Баранов, спасибо! – сказала Юля. – Ты мне помог кое в чем разобраться. А теперь можешь быть свободен. – Как то есть свободен? – удивился Баранов. – Я до утра собрался с тобой мириться, как ты выразилась... Нет, мы сейчас поедем к тебе. Ты обещала.

– У меня совсем другие планы, – возразила Юлька. – И, кстати, я тебе ничего не обещала, с чего это ты взял? Я предлагала тебе помириться, и все. Так вот, слово я сдержала – я на тебя больше не сержусь. А ничего, кроме этого, я тебе не обещала.

Баранов надулся так, что у него даже морщины под глазами расправились.

– Динамо мне решила прокрутить? – прошипел он. – Тебе это даром не пройдет! Ну, я тебе устрою! Ты еще пожалеешь об этом!

– Ну, если хочешь, оставайся здесь, – пожала Юлька плечами и встала. – Привет, Баранов. Может быть, и увидимся еще.

Юлька пошла к катеру, чтобы уехать на берег. Баранов остался за столиком. Юлька была уверена, что он недолго будет расстраиваться из– за устроенного ему Юлькой «динамо». В «Парусе» всегда был хороший выбор девочек. Баранов быстро утешится.

Если бы не неожиданный звонок Леночки, так и осталась бы вся эта история незаконченной. Юлька была просто в отчаянии от того, что не может решить загадку нескольких смертей, а главное – загадку смерти Геры. Поэтому, услышав от Леночки, что та получила еще одно письмо от неизвестного человека, Юлька тут же договорилась с ней о встрече, понимая, что теперь это единственная возможность хоть чуть– чуть продвинуться к разгадке трех убийств. В том, что между ними и самоубийством Леоноры Ивановны существует какая-то связь, Юлька не сомневалась.