немного останется до вечера. Но ведь и работы сегодня никакой не было, а потому ничто не отвлекало их от жарких бесед и споров, вовсю разгоревшихся среди членов спасательной команды.

«Недавний взрыв на Желтогорской АЭС зацепил всех. – Глаза Валентина бежали по ровным газетным строчкам, которыми он был увлечен больше, чем содержанием спора Мачколяна и Максимова. – Люди в ужасе и желают знать правду. Но власти отрицают факт взрыва, и это при том, что от работников соответствующих служб поступали звонки в школы и на предприятия с рекомендацией пить йодосодержащие препараты и носить марлевые повязки. Если выброс был, то почему это пытаются скрыть?

Группой наших журналистов было проведено независимое расследование, в ходе которого мы попытались установить правду. Оказалось, что все заявления властей – вранье! Авария была, и есть даже люди, серьезно пострадавшие. Несколько человек погибло, многие получили ожоги разных степеней тяжести. Для доказательства достоверности этой информации мы публикуем ряд фотографий, об авторах которых говорить пока рано. Вот как это выглядело на самом деле!»

Валентин перевел взгляд на черно-белые фото с неясным очертанием атомного гриба, словно скопированным со старой советской газеты, и лишь затем вновь продолжил читать.

«Ситуация напряженная. Президент Российской Федерации вынужден был собрать экстренное совещание по вопросу контроля за работой и обслуживанием атомных электростанций. Как только оно завершится, наш корреспондент попытается узнать о его результатах, и мы сразу сообщим их вам. Оставайтесь с нами, и вы будете в курсе всех событий!»

– А я тебе говорю, они просто не хотят скандала, поэтому стараются все замять и поправить собственными силами, – с жаром дирижировал руками Андрей. В отличие от прошлого раза теперь у него не было никакой возможности улизнуть от бесед на эту тему, да он даже и не пытался этого сделать, активнее остальных отстаивая свою точку зрения. – Они же не идиоты, – продолжал доказывать он, – на себя ответственность за все брать. Проще сказать, что ничего не было. Прикинуться дурачком.

– А ничего и не было, – спокойно заметил Валентин на эту пылкую речь.

Несколько устремленных на него вопросительных взглядов заставили его продолжить раскрытие этой мысли дальше:

– Я вдруг отчетливо понял, что это все какой-то бред сумасшедшего. Ведь случись взрыв на самом деле, нам бы уже никакой йод не помог, не говоря о марлевых повязках.

– Ну вообще-то... – Андрей вынужден был согласиться.

– И потом, вся чертовщина в прессе, то, как это дело освещается, ни в какие ворота не лезет. Ну, например, это. – Он вновь взял отложенную в сторону газету. – Только посмотрите, что здесь пишут. – И он начал читать вслух просмотренную статью.

– Ну-у и что? – не понял, что же именно в ней не так, Андрей.

– Разве настоящий журналист может построить текст таким образом?

– А почему нет?

– Да на него такие судебные иски потом подать могут о возмещении морального вреда, за пять лет не отмоешься и не расплатишься.

– А по-моему, ты просто придираешься. – Андрей сунул себе в рот очередную щепоть чипсов и запил их большим глотком безалкогольного пива. Так, по его собственному утверждению, он пытался залить горе, охватившее его в связи с потерей той шикарной женщины, от которой его оттащили гады, именующие себя друзьями. Намек хоть и был прямым, но мужчины предпочли сделать вид, что ничего не поняли, и приставать и цепляться к парню не стали. – Каждый пишет как может.

– Да, но не так же.

– Читаю дальше: «Группой наших журналистов было проведено независимое расследование, в ходе которого мы попытались установить правду». Когда это журналисты работали группой? Впрочем, ладно, допускаю – но где фамилии этих людей? Почему они отсутствуют даже в конце статьи?

– Место экономили, – предположил Ашот, внимательно слушавший соображения друга.

– Дальше они заявляют, что слова властей – это вранье. Или вот: «Несколько человек погибло, многие получили ожоги разных степеней тяжести». И где, интересно знать, заявления врачей на этот счет? Кто- нибудь видел этих пострадавших, хоть по тому же телевизору или же их фото в газетах? Когда это у нас журналисты упустили возможность такие ужасы заснять и показать всему человечеству?! Нет, фото тут, конечно, есть, но они специально не говорят, кто снимал. Вот, гляньте. – Валентин протянул газету сидящему рядом Алексу.

Величко глянул на снимки, но так ничего подозрительного в них и не увидел. Он передал газету Ашоту, а сам вопросительно посмотрел на товарища.

– Да это же снимок из какой-то очень давней советской газеты, – ответил на его недоуменный взгляд тот. – Разве не видишь, какой он блеклый и нечеткий. Я, правда, и сам не сразу понял, что в нем странного, а потом подумал и вдруг осознал, что его просто откуда-то скопировали.

– И в самом деле похоже на то, – согласился Ашот, крутя газету у себя перед носом.

– Дай я посмотрю, – принялся вырывать ее у него из рук Макс, а Граф запрыгал рядом, присоединяясь к этой забавной игре. Вот его-то только сейчас и не хватало.

Когда же Максимову, наконец, удалось завладеть газетой, маленький кусочек которой все же достался и псу, он критическим взглядом глянул на фото и расхохотался.

– Ешкины батареи, честное слово, это же явный блеф. Причем грязный и некачественный. Кто ж так делает? О, да они тут и про президента что-то пишут, – скользнув взглядом по тексту, присовокупил он. – А ты говоришь, плохо работают.

– Скорее уж чересчур хорошо, – усмехнулся Валентин. – Они столь легки на подъем, что через пару часов после случившегося уже сидят в приемной у президента и ждут, когда он сообщит им персонально о своем решении. А президент, скорее всего, даже и не в курсе, что творится в какой-то там глубинке его огромной страны. Что бы там ни говорили, я считаю это грубой провокацией и просто пародией.

– Нет, постой, – Ашот почесал свой слоеный затылок. – Но ведь звонили же разные службы по школам, садам, предупреждали всех. Ты же сам говорил, что детей распустили.

– Не отрицаю, что кто-то в самом деле мог звонить, причем этот кто-то запросто мог назваться хоть самим господом богом, и наивные тетеньки так же бы ему поверили. Вот скажите, какие еще службы, кроме нас, занимаются оповещением населения о чрезвычайных происшествиях? Может, ФБР, ЦРУ. – В голосе Валентина явно проскальзывали ирония и насмешка. – Они порекомендовали людям пить йод и носить марлевые повязки – это от радиоактивности-то? Скорее всего, ничего действительно и не произошло, – продолжил Грачев. – Просто не могло такого быть. А случись взрыв или выброс, о нем бы кричали и по центральным каналам, а не только по местным. Из вас хоть кто-то слышал, чтобы по первому каналу в новостях освещали эту тему?

– Д-да вроде бы нет, – за всех ответил Ашот.

– Вот именно. А когда это у нас подобные катастрофы происходили так тихо?

– Погоди, но кто же тогда поднял эту шумиху?

– Кто? Вот это и есть главный вопрос. И для чего? Впрочем, для чего, догадаться несложно. Представляете, какой куш сорвали аптеки, сбыв даже самый завалявшийся йод, и магазины, специализирующиеся на продаже спиртного? Никто даже на срок годности и не думал смотреть.

– Хочешь сказать, что торговцы медикаментами и пустили этот слух?

– А почему нет – земля, как известно, слухами полнится. Им же, как никому другому, это выгодно.

– Да нет, не может этого быть, – все еще не желал верить Ашот. – Что, у людей совсем совести нет?

– У таких людей – нет, можешь мне поверить, – убедительно заявил Андрей. – Им лишь бы побольше хапнуть, остальное совершенно не важно.

– А у кого самая большая аптечная сеть в Желтогорске? – неожиданно решил поинтересоваться молчун Алекс. Временами товарищам казалось, что он способен подолгу разговаривать только с собаками, на людей его способность быть интересным собеседником отчего-то не распространялась.

– У одного типа... У него своя клиника, экспериментальная, ну и аптеки, соответственно, имеются, – отозвался Ашот. Он был единственным, кто знал всех влиятельных людей города, так как тоже относился к числу предпринимателей и имел свой, ресторанный бизнес. – Фу ты, фамилию забыл. – Он потер толстым