– Все кинулись скупать йод и алкоголь, – заметив на подоконнике брошенную Максом бутылку из-под пива, продолжил Алекс. – Цены на этот товар взлетели. Но когда, наконец, выяснилось, что город стоит, как и стоял, паника рассеялась и никому даже в голову не пришло выяснить, кем и для чего все было сделано.

– Кто смел, тот и съел, – добавил Грач, и все с этим согласились.

– Может, оставим уже эти заботы тем, кому они ближе, – с тяжелым вздохом устало посоветовал Мачколян. – Что толку гадать, все равно не додумаемся. Мы же не прорицатели. Дождемся результатов, а там видно будет.

– Если вообще дождемся, – не менее уныло, чем Ашот ранее, вздохнул Грачев, сильно сомневаясь в том, что следствие доведет дело до логического конца и найдет убийцу. Преступление изначально склонялось в сторону «висяка».

В какой-то степени Мачколян оказался прав – заботами по выяснению того, кто и за что убил Круглякова, конечно же, занялись следственные органы. Причем занялись с таким рвением и жаждой, будто им за это обещали двойной гонорар, хотя на самом деле, наверное, подсуетился кто-то в верхах, все-таки не последним человеком был этот Герман Юрьевич. Менты даже спасателей допросили на предмет того, что они увидели в оранжерее, оказавшись в ней сразу после случившегося. Грачев, не особенно склонный верить в возможности ментов, невольно стал склоняться к мысли, что не все так плохо, как он думал сначала.

Плохо или нет, но постепенно проблема торжества справедливости отошла на второй план, и о случившемся мужчины начали потихоньку забывать. У каждого было довольно собственных хлопот, чтобы обременять себя еще и чужими. Мачколян в дни, свободные от службы, занимался благоустройством своего ресторана, вечерами собирал у себя гостей, много пил и ел, не соблюдая никакой меры и даже не задумываясь о красоте фигуры. Даже само слово «фигура» бросало его в дрожь, ведь он считал, что на первом месте стоит душа, и потом, хорошего человека, по его мнению, должно быть много.

В ходе всех этих сабантуев у него случилась «пучина», по-русски сказать – вздутие живота. Отчего на работу он потом не вышел, провалявшись дома с не очень приятным недугом.

Пока Ашот страдал от обжорства, Максимов таскался по танцклубам, демонстрируя всем перпендикулярное выражение своих горизонтальных желаний. К нему как нельзя кстати подходило выражение: «У хорошего танцора все пляшет». Пассии сменяли одна другую, в блокноте уже не хватало места для новых записей адресов и телефонов, а он все не думал останавливаться. Да и что ему, холостому да неженатому?

Куда более спокойно и без эксцессов текла жизнь у Грачева и Величко. Первый посвящал свободное время семье, второй – собакам. Но тут уж кому что ближе. А между тем недавние события, свидетелями которых они оказались, продолжали развиваться своим чередом и вскоре опять отозвались эхом в операторской ЧС, где принимали вызовы и распределяли их по бригадам. Однажды из установленного в дежурке громкоговорителя донеслось:

– Мальчики, на выезд! ЧП на улице Слонова. Какие-то бандиты захватили заложников в оптово- розничном магазине «Коробочка».

– А мы-то тут при чем? – офигел от услышанного Максимов, даже выронив из рук брелок, которым баловался от нечего делать. – Мы не группа захвата.

– Знаю, – донеслось в ответ. – Все, кто нужно, уже там. Но на всякий случай просили выслать туда и спасательную бригаду.

– Захват заложников? – Валентин недоуменно покосился на Величко. – На моей памяти это впервые.

– И что мы там должны делать? – Андрей никак не желал успокаиваться.

– Посидим, посмотрим, как работают наши менты, – иронично присовокупил Ашот, с тяжелым вздохом покидая диван. – Время рабочее опять же убьем.

– Бессердечные! – Валентин косо посмотрел на товарищей. Но те упрек проигнорировали, не видя в сказанном ничего плохого, тем более что захват заложников и впрямь был делом не их категории. Ну надо, так надо.

В скором времени, сразу после того, как Максимов еще раз повозмущался на тему несовместимости его с машиной, точнее с водителем, вся бригада уже сидела в салоне старенького «уазика», для своего возраста еще пока довольно бодро скачущего по кочкам так называемой асфальтированной дороги. Видя то, как лихо нарушал все возможные правила дорожного движения этот служебный транспорт, прохожие могли подумать, что сидящий за рулем человек понятия не имеет ни о встречной полосе, ни о запрете обгона справа, ни о главной дороге... И вообще ни о чем даже самом элементарном, что известно даже школьнику, не говоря уже о тех, кто получал права – если, конечно, получал, а не купил.

Как ни странно, пассажиры молчали, и лишь где-то на первом этапе пути руководитель бригады осуждающе заметил:

– Тебя просили ехать так, как ты никогда не ездил, а не так, будто ты вообще никогда не садился за руль.

Иных замечаний не последовало.

У упомянутого магазина было многолюдно. Зеваки, которых набралось уже несметное количество, толпились в сторонке, удерживаемые несколькими шкафообразными мальчишками в камуфляжной форме. Для большинства происходящее было чем-то новым, а значит, и интересным – каждому хотелось знать, чем все завершится, и уж точно никто не собирался уходить, не досмотрев «спектакль» до конца. Ведь сколько всего потом можно будет рассказать друзьям и родственникам, приписать себе чьи-нибудь поступки и славу за спасение гибнущих душ. О том, что присутствие здесь может быть опасным, мало кто задумывался.

Когда Ашот остановил машину, первым из открывшейся двери выпрыгнул Граф. Он сразу заметил еще нескольких псов, неподвижно сидящих у ног своих хозяев, все из той же категории работников служб правопорядка, и, видимо, увидев в них соперников, недобро оскалился.

– Граф, фу! – шикнул в его адрес Величко.

Пес тут же прекратил злобные переглядки с ментовскими овчарками и, важно задрав морду вверх, встал возле хозяина. Алекс окинул взглядом округу. Все необходимые службы и в самом деле были на местах. На тротуаре стояли несколько ментовских «канареек», чуть поодаль медицинский «батон» и одна пожарная машина. Территория вокруг магазина была оцеплена, а за ограждением находились только те, кто отвечал за проведение операции. Видок у них был загруженный, старательно удерживалось на лице выражение сосредоточенности и ума, хотя мыслей относительно того, что делать, явно в коробочках пока не мелькало.

– О, да тут и без нас туча народу, – озвучил собственные мысли Ашот. – Не хватает только Центрального разведывательного управления. Кстати, хотите анекдот на тему? – Хоть и зная, что никто его не слушает, кроме разве что Максимова, он все равно продолжил: – Короче, дали ФСБ, ЦРУ и простым ментам задание: найти в лесу косого. Ну, ФСБ по лесу шасть, через два дня доставили беглеца. ЦРУ напичкало пни микрофонами, отсканировало лес лазером и выполнило все за один день. А менты просто ушли в кусты на пять минут и вернулись с побитым медведем, орущим благим матом: «Да заяц я, заяц, только отвяжитесь».

– Это ты к чему? – с совершенно серьезным выражением лица переспросил Грачев.

Ашот обреченно махнул рукой, мол, что с вами говорить, коль чувства юмора не имеете, и, отвалив в сторону, присел на капот какой-то навороченной тачки. Та мигом завыла на всю округу серенаду Витаса, мгновенно сопровожденную подпевкой самого нарушителя спокойствия, начавшего хаять того урода, что придумал эту хрень.

Пока он соревновался с машиной в громогласности, Алекс на пару с Грачевым прошли за оцепление и направились в сторону управленческой команды. Как только они оказались рядом, Алекс первым поздоровался с мужчинами и протянул руку для пожатия. Старший следователь ответил ему тем же, гражданин в звании подполковника милиции предпочел проигнорировать его жест вежливости, коротко кивнув, да и остальные тоже как-то косо посмотрели на спасателя.

– Клуб наших обожателей начинает расти, – негромко шепнул за спиной Валентин.

Не находя, чем это объяснить, Алекс спросил: