не паниковал. «Из любого, даже самого плохого расклада нужно уметь извлекать плюсы», – частенько повторял он.

Уж чего-чего, а извлекать плюсы импозантный мужчина умел практически из всего, что попадалось на его жизненном пути. Немного подумав, он улыбнулся впавшему в уныние мастеру.

– А знаешь, Миша, все не так плохо. Слушай меня внимательно. Ты со своей кодлой сегодня же мотаешь подальше. Забираешь всех, понял? – Лысый кивнул. – Хоть в Магадан их увези, но чтобы ни одна блядь здесь не светилась!

– Денег... Денег в кассе мало, – потупившись, пробормотал мастер.

– Вот, возьми! – Вытащив из кармана пухлый бумажник, мужчина с печаткой небрежно сунул мастеру пачку стодолларовых купюр.

– Увезешь своих ублюдков, а сам возвратишься сюда.

– Зачем? – насторожился мастер.

– За раритетами Шадонского. Сделаем дело, потом можешь пудрить мозги своим недоумкам. И, пожалуйста, не забывай, из какого дерьма я тебя вытащил. Мне ведь не составит труда снова смешать тебя с дерьмом.

– Леонид Григорьевич!..

– Ладно! Иди действуй. Только на этот раз без глупостей.

Мастер поднялся и пулей вылетел из кафе.

– Похоже, лысый его рассердил, – весело шепнула на ухо подруге официантка. Та, покосившись в сторону элегантно одетого мужчины, согласилась с ней. Народу в этот утренний час в зале почти не было, и женщины могли позволить себе немного расслабиться.

Едва выйдя из отделения, Женька сразу побежала в «Людмилу», по дороге пытаясь переварить то, что ей довелось узнать. «КамАЗа» на месте не было. Зато хозяйку она увидела. А рядом с ней – молодого мужчину. Тот что-то тихо говорил ей, а она согласно кивала. Завидев девушку, отодвинулась от него, и Женьке это не понравилось.

Длинноволосый покосился на Селезневу и быстро вышел, кивнув на прощание владелице заведения. Хозяйка недобро покосилась на вошедшую и, едва дверь за мужчиной закрылась, набросилась на нее.

– Ты зачем пришла? Мало мне из-за вас неприятностей?! Забудь сюда дорогу, шалава!

Женька за свою недолгую, но бурную жизнь общалась с разными людьми и научилась в них разбираться. Она сразу подумала, что женщина не столько рассержена ее приходом, сколько напугана и изо всех сил пытается это скрыть. К тому же Селезневой показалось, что она уже видела человека, шептавшегося с хозяйкой. Причем недавно... Стоп! Так ведь это он вчера заходил к ней, и они вместе куда- то ушли. Нет! Не так! Он поманил хозяйку с крыльца черного хода, лишь на секунду заглянув в кафе и негромко окликнув ее: «Люда».

Мать Евгении тоже звали Люда, и девушка инстинктивно повернула голову в сторону мужчины. Хотя незнакомец задержался в дверях на какую-то секунду, Женька успела его запомнить, и у нее не было никаких сомнений в том, что именно он только что покинул кафе.

«Санек сидел рядом и тоже мог его видеть, – подумала Селезнева, направляясь как ни в чем не бывало к стойке, – хотя в тот момент он усиленно разглядывал мои сиськи, но кто его знает?»

– Тебе чего надо? – Женщина не успела с утра намалеваться и выглядела настоящей уродиной. Она встретила девушку злым и настороженным взглядом.

– Кто к тебе приходил? Не с ним ли ты вчера щебетала на улице, пока мы тут квасили? – без обиняков спросила Женька.

– Чего? Кто приходил? – ошарашенно переспросила хозяйка.

– Ментам ты о нем точно ничего не рассказала, – кивнув в сторону входной двери, давила на нее девушка.

– Какое тебе дело, кто ко мне ходит и зачем?! – набросилась на нее Людмила. – Вали отсюда! Быстро!

– Я свалю, но только в тарасовскую ментуру. У меня там дядя – как у нас здесь Каток. Он такой шорох поднимет, что к твоей забегаловке ни один клиент близко не подойдет. И приятеля твоего тряханет как следует! – Женька врала самым бессовестным образом. Никакого дяди в Тарасове у нее не было. И хозяйка ей не поверила. Слушала, ехидно улыбаясь, и кивала. Но, интересное дело – стоило Жене вспомнить про незнакомца, как улыбка сбежала с лица хозяйки и на нем появилась тревога.

«Что-то здесь не то!» – подсказала девушке интуиция, и она быстро вышла из кафе, надеясь увидеть незнакомца. Впрочем, Евгении почему-то казалось, что он живет в Смирновске. Почему – девушка сказать не могла.

Незнакомец словно растворился, и Женька решила вернуться в кафе, но тут внимание ее привлек белый «жигуленок», стоявший метрах в ста. И опять события вчерашнего вечера всколыхнули память. Женька распахнула дверь.

Люська теперь находилась в центре небольшого зала. Подбоченившись, она готова была силой выдворить девчонку.

– Тебе чего надо?! – уже в который раз спросила хозяйка.

– Люсь! Мне нет дела до твоих приятелей, – улыбнулась Женька, пытаясь подкатить с другой стороны, – но, сама посуди, утром меня в ментуру вытаскивают прямо из постели. Говорят, что одного мужичка, из тех, с кем мы вчера у тебя отдыхали, подрезали. Что ментам говорить – я не знаю. Вот и пришла с тобой посоветоваться. Вдруг чего лишнего ляпну, а у нас с тобой неприятности будут.

– Неприятностей у меня не будет! Они у твоей подруги будут! Она клиента зарезала! – вновь встала в позу хозяйка.

– Да? А менты так не считают!

– Ну да, не считают! Ее прямо из койки в наручниках увели!

Тем не менее хозяйка уселась за столик и пригласила девушку сесть рядом. Вскочила и, нырнув за стойку, вернулась с бутылкой водки и двумя рюмками. Затем метнулась обратно и зацепила тарелку с нарезанной копченой колбасой и бутылку минералки.

– Ты извини, погорячилась я. Сама понимаешь, неприятности! Подруга твоя постаралась... Но ты не такая. Ты – умница.

Женька давно знала Люську, как и других хозяев придорожных кафешек, и у нее сложилось свое мнение об этой женщине. Людмила была цепкая расторопная бабенка, но умом не отличалась.

«Сейчас попытается меня напоить и выведать все, о чем меня в уголовке спрашивали», – однозначно определила Евгения.

– Давай! – наливая девушке и себе по стопке, торопилась хозяйка. – Немного нервы починим, а потом спокойно поговорим.

– Люд! Расскажи, что тут случилось? А то ведь они еще будут спрашивать, вопросы каверзные задавать. Я ментов имею в виду. Ну а я – баран бараном.

– Что случилось? Говорю тебе – подружка твоя человека зарезала. Водителя. Того, что помладше.

– Когда это она успела? Утром, что ли? Я ночью уходила, все тихо было.

– Не знаю, когда ты уходила, но утром меня второй водила разбудил. Который, значит, с тобой кувыркался. Глаза бешеные. Говорит, в дверь, мол, стучу к приятелю. Никто не открывает. В окно глянул. Подруга твоя дрыхнет, посреди комнаты нож валяется, весь в крови. Тут он и всполошился. Шукать начал и за сортиром на приятеля своего наткнулся. Я пока к соседу бегала милицию вызывать, парень, похоже, наподдал твоей подруге. Когда дверь открыли, он трясет ее за плечи, рожа у ней вся в крови. А она никак очухаться не может. В общем – такие вот дела...

– Теперь ясно, почему он меня про окно спрашивал, – задумчиво побормотала Женька, уставившись на хозяйку невидящим взглядом.

– А что окно? Чего менты про окно спрашивали? – глазенки у Люськи так и забегали. Она быстренько наполнила рюмки и подвинула одну девушке.

– Спрашивали, открыто оно у соседей было, когда я уходила, или нет.

– Ну а ты что? Давай еще по одной!

– Сказала как есть, – пожала плечами девушка, пристально глядя на хозяйку.