– Но я вас об этом и не спрашиваю. Но раз вы руководите холдингом, то не можете не знать о делах Монахова.

– Тут я вам должен кое-что пояснить, – Замятин поерзал в кресле. – «Геликон», конечно, управляющая компания и имеет право вето, но в основном руководители предприятий, входящих в холдинг, самостоятельно принимают решения по управлению. Если дела на фирме идут хорошо, то я как президент компании стараюсь не вмешиваться.

– А у Монахова все было в порядке? – Китаец погасил сигарету в пепельнице.

– Да, – кивнул Замятин, – ресторан полгода как приносил стабильную прибыль. Мне не в чем было упрекать Олега Борисовича.

– Как делилась прибыль?

– В соответствии с вкладами, – ответил Алексей Петрович. – «Золотой рог» оставлял себе семьдесят процентов.

– А тридцать отдавал «Геликону»?

– Вы абсолютно правы. Может быть, кофе?

Не дожидаясь ответа, Замятин вызвал секретаршу, которая через несколько минут принесла на подносе две дымящиеся чашки. Кофе, как понял Китаец, был дорогой, но растворимый. Сделав пару глотков, он поставил чашку на стол и уже до конца разговора не притрагивался к ней.

– Значит, вы даже не предполагаете, – спросил Танин, прикурив новую сигарету, – кому была выгодна смерть вашего компаньона?

– Понятия не имею, – пожал плечами Замятин.

– У него были враги?

– Если и были, то он мне о них не говорил, – устало произнес Алексей Петрович.

– Вам не кажется, что все выходит очень уж гладко? – Танин недоверчиво посмотрел на президента «Геликона». – У вас все в порядке, в ресторане Монахова вообще, как я понял, лафа. Согласитесь, в наше время это звучит как-то уж слишком сказочно.

– Вы что, хотите сказать, что я вру?! – Замятин сделал попытку возмутиться.

– Вы сказали это сами. – Не отрывая глаз от Алексея Петровича, Китаец при этом оставался с виду совершенно равнодушным. – Судите сами: процветающий ресторан, живущий припеваючи президент управляющей компании, и никаких проблем. Звучит не слишком убедительно...

– Ну, проблем-то у нас хватает, – вздохнул Замятин.

– Вот и расскажите о них поподробнее, – настойчиво произнес Танин.

– Но это же наши, так сказать, производственные проблемы, – попытался уйти в сторону Алексей Петрович. – Какое они имеют отношение к гибели Олега Борисовича?

– Может быть, и никакого, – пожал плечами Танин. – Но все-таки я бы хотел о них услышать.

– Обычно главная наша проблема, – улыбнулся Замятин, – деньги. Нужно платить налоги, за электроэнергию, тепло, газ, аренду, зарплату, конечно. В сущности, остается не так уж много...

– На хлеб-то хоть хватает? – поддел его Танин, выпуская дым к потолку.

– Вот вы иронизируете, – обиделся Замятин, – а мы едва сводим концы с концами. Если не верите, можете ознакомиться с бухгалтерскими отчетами.

– Ловлю вас на слове, – кивнул Китаец, – и как-нибудь обязательно воспользуюсь вашим предложением. Надеюсь, вы о нем не забудете.

– Если вы обязуетесь сохранить все в тайне – пожалуйста, – согласился Алексей Петрович. – Значит, у вас ко мне все? Меня люди ждут.

– Еще один вопрос. – Несмотря на более чем ясный намек Замятина, Китаец остался сидеть на месте. – Никто со стороны не претендует на ваши мизерные доходы?

– Вот именно, мизерные, – грустно усмехнулся Алексей Петрович. – Заходит к нам регулярно один молодой человек с чемоданчиком.

– И что же вы?

– А что нам остается делать? – тяжело вздохнул Алексей Петрович. – Приходится спонсировать.

– Кто это такой? – Китаец бросил окурок в пепельницу и посмотрел на Замятина.

– Я бы не хотел останавливаться так подробно на этом вопросе. – Он откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Тем более что никакого отношения к гибели Монахова это не имеет.

– Алексей Петрович, – улыбнулся Китаец, – я все равно все узнаю, поверьте мне. Но лучше мне это сделать из первых рук, так сказать. Так что уж выкладывайте все начистоту. Обещаю, что никаких хлопот в связи с этим у вас не будет. Вы меня не нанимали, я действую как частное лицо, нечего вам бояться.

– У меня семья, Владимир...

– ...Алексеевич, – напомнил ему Танин.

– Ладно, – махнул рукой Замятин, – действительно, будет лучше, если вы узнаете все от меня. Только, прошу вас, действуйте осторожно.

– Я всегда действую именно так, – кивнул Китаец, устраиваясь поудобнее: с виду комфортные кресла были до ужаса жесткими.

– Так вот, – начал Алексей Петрович, – как-то ко мне на прием пришел молодой мужчина. Выглядел он не слишком презентабельно: в брюках и спортивной куртке, бритоголовый – сразу было видно, что тюрьма по нему плачет. Следом ввалился еще один, помоложе, но более развязный. Оказалось, что они вместе. Тот, который был в спортивной куртке, заявил, что я должен платить им ежемесячно определенную сумму – просто-таки огромную. Как бы невзначай он вынул из кармана нож – такой, знаете, с выпрыгивающим лезвием, и начал им поигрывать.

– У вас нет охраны?

– Сейчас есть и тогда уже была, но эти бандюги предупредили, что, если с ними что-нибудь случится, моей семье не поздоровится. Я очень переживаю за семью...

– Понимаю, – кивнул Китаец, – и что же дальше?

– Я ответил, что подумаю, а на следующий день ко мне в офис явился такой солидный мужчина с бородой, в дорогом белом костюме с огромной золотой печаткой с бриллиантами на среднем пальце. Он представился как Анатолий Михайлович, сказал, что знает о моих неприятностях, и предложил свои услуги.

– Догадываюсь, что он вам предложил, – задумчиво произнес Китаец, – но продолжайте.

– Да. – Алексей Петрович залпом выпил остывший кофе и закурил. – Анатолий Михайлович сказал, что те ребята, которые ко мне приходили, – отмороженные, кажется...

– Наверное, отморозки, – предположил Танин.

– Да, правильно, отморозки, – Замятин благодарно посмотрел на Китайца. – Он сказал, что знает их и сделает так, чтобы они забыли ко мне дорогу. Напоследок он попросил не волноваться и исчез примерно на месяц. Анатолий Михайлович сдержал слово – больше никто меня не беспокоил. Но в конце месяца снова пришел он сам. Был довольно вежлив, интересовался, как идут дела, а потом как бы с сожалением добавил, что ребята оказались очень несговорчивыми, пришлось потратить много сил и средств, чтобы успокоить их. После этого я сам предложил ему деньги: знаете, спокойствие дороже.

– Знаю, – поморщился Китаец. – И сколько же с вас слупил Анатолий Михайлович?

– По-божески, по-божески, – торопливо ответил Замятин, – меньше половины суммы, запрошенной этими отморозками.

– Вы, конечно, с радостью согласились? – предположил Китаец, в глубине души знавший, что так оно и было.

– Особой радости я не испытывал, – вздохнул Алексей Петрович, – но он ведь мне помог... Я просто обязан был его отблагодарить.

– На этом, естественно, его визиты не прекратились, – утвердительно произнес Китаец, доставая из пачки сигарету.

Иногда люди раздражали его своей тупостью. И не только тупостью. Безволие, какая-то обреченность в глазах Замятина говорили Китайцу, что этот человек ради своей шкуры готов пойти даже на преступление. Но и в этом случае он будет всего опасаться. Конечно, осторожность – не самое плохое человеческое качество, Китаец и сам редко лез напролом. Но всему же есть предел! Непонятно, как такой человек, как Замятин, мог создать крупный холдинг и управлять им?