плакатами, там же в пластиковом пакете полная обойма. Белая «пятерка» за углом, ключи в бардачке. Да, и еще, когда подымется кипеш, не засиживайся на месте, а сразу же откидывай винтарь и сваливай побыстрее оттуда.

– Все понял, Антон, – терпеливо выслушал Синицына Николай. – Третий раз уже повторяешь, как школьнику. Я ведь не лох какой-нибудь, опыт имею.

– Лучше пять раз повторить, чем один раз ошибиться, – напутственно выдал Самбист.

Николай нацепил на голову невзрачную кепку, надел на нос очки и взял в руки лежавшую на сиденье хозяйственную сумку с продуктами.

– Ни пуха, – произнес Самбист.

– К черту, – ответил Николай и вылез из машины.

Он пересек улицу и неспешным шагом направился к одному из подъездов пятиэтажки.

Со стороны могло показаться, что домой возвращается обычный работяга.

Пятиэтажка была старой постройки с высокими потолками и сквозным проходом в подъезде, который выводил с улицы во двор.

Поскольку Николай зашел с улицы, никто из аборигенов, обычно сидящих во дворе, его не заметил. Он быстро поднялся на пятый этаж и после этого, преодолев еще один лестничный пролет, оказался у металлической двери, ведущей на чердак.

Положив сумку с продуктами на пол, Николай быстро достал из кармана ключ, который загодя подобрал специально присланный сюда человек.

Чердак был завален всевозможным хламом, кроме нескольких строительных стремянок, здесь валялась и сломанная мебель.

В одном из углов лежала груда старых плакатов и транспарантов, сохранившихся со времен праздничных демонстраций. К этой груде и направился Николай.

Приподняв за край самый нижний транспарант, он увидел лежащий на полу длинный сверток из мешковины, а рядом с ним пластиковый пакет.

Вынув из кармана резиновые перчатки, он быстро надел их и так же быстро принялся разматывать мешковину, в которую была завернута длинная снайперская винтовка армейского образца марки «СВД».

Винтовка уже была готова к ведению огня и оборудована пятикратным оптическим прицелом, а также глушителем, навернутым на ствол. В ней не хватало лишь металлического магазина с патронами.

Достав магазин из пластикового пакета, Николай присоединил его к винтовке и передернул затвор.

Затем он поставил винтовку на пол, прислонив ее к стене, растворил раму смотрового окна и выглянул на улицу.

Изучив обстановку, Николай пришел к выводу, что место для ведения огня выбрано очень удачно.

В промежутке между двумя пятиэтажными домами, расположенными по соседней улице Воробьева, был вырыт и обнесен деревянным забором широкий котлован под строительство нового здания.

Это позволяло хорошо видеть участок улицы Воробьева, которая пролегала параллельно улице Коммунарной, а также только что отреставрированный двухэтажный дом, над входом в который неоновыми огнями горела надпись – «Ресторан „Оливер“.

Недалеко от входа в ресторан, метрах в десяти, был припаркован джип марки «Гранд-Чероки». Это была единственная машина, припаркованная непосредственно возле входа в ресторан. Другие автомобили располагались или на противоположной стороне улице, или на этой же, но намного дальше от входа.

Николай взял винтовку в руки и, выставив дуло в слуховое окно, направил перекрестье оптического прицела на здание ресторана «Оливер». Теперь и вход в ресторан, и джип были у него видны как на ладони.

Он разглядел сидящего в джипе шофера – парня лет двадцати пяти, который не спеша курил в полулежачем положении на спинке кресла.

Он поймал в перекрестье прицела и вход в ресторан, так как в это время из него выходила молодая парочка. Обнявшись, они не спеша пошли по улице.

Николай «проводил» их взглядом, держа на прицеле и при этом считая шаги от входа в ресторан до джипа. Всего он насчитал пятнадцать шагов.

Вернувшись в глубь чердака, он достал из кучи хлама сломанный трехногий стул.

Осторожно усевшись на него, он посмотрел на часы. Часы показывали восемь пятнадцать. Потянулись долгие минуты ожидания.

Николай сидел словно истукан, практически не шевелясь, положив при этом снайперскую винтовку на колени. Единственное, что он позволил себе, – это достать из авоськи бутылку минералки и сделать из нее несколько глотков, при этом не переставая наблюдать за входом в ресторан и за джипом.

Наручные часы киллера пикнули, возвестив о том, что время одиннадцать вечера. Николай поводил затекшими от неподвижности плечами, после чего, допив остатки минералки, положил бутылку обратно в авоську.

К этому времени на город уже опустилась прохлада летней ночи. Уличные фонари по улице Воробьева горели во всю мощь, яркими красками переливалась в ночи и вывеска ресторана «Оливер».

От этой игры огней у Николая, несколько часов следившего за входом, начало слегка рябить в глазах. Он аккуратно растер веки двумя пальцами левой руки, после чего начал разминать мышцы шеи, при этом его правая рука неизменно лежала на рукоятке винтовки.

Неожиданно киллер прервал свое занятие и, молниеносно просунув дуло винтовки в смотровое окно, осторожно припал веком к окуляру оптического прицела.

В это время из дверей ресторана появилось четверо мужчин. В одном из них – в высоком брюнете в сером костюме – Николай узнал Олега Сатарова.

Невысокий кучерявый молодой человек, попрощавшись с основной группой, быстрым шагом направился на противоположную сторону улицы, где его поджидала белого цвета «Волга». Едва он сел в машину, как она сорвалась с места и помчалась по улице к ближайшему перекрестку.

Сатаров и еще один, коротко стриженный, в синем костюме, направились в сторону джипа. За ними следовал здоровенный охранник, одетый в светлые брюки и в рубашку навыпуск.

Большим пальцем Николай снял винтовку с предохранителя, указательный палец в следующий момент плавно лег на спусковой крючок.

Снайпер держал голову Сатарова в перекрестье прицела приблизительно больше половины пути от выхода из ресторана до поджидавшего его автомобиля.

Когда же Сатарову оставалось пройти несколько шагов до иномарки, Николай перевел перекрестье вперед по ходу движения Сатарова и, прицелившись в заднее стекло автомобиля, плавно нажал на спусковой крючок.

Звук выстрела, приглушенный и короткий, слышал лишь сам стрелок.

Пуля, прошив наискосок заднее и боковое стекло джипа, застряла в стене здания, при этом мелкие осколки, словно брызги, разлетелись в разные стороны, один из них попал Сатарову в шею.

– Ой! – вскрикнул Сатаров, схватившись рукой за пораненную шею и при этом в замешательстве глядя на разбитое стекло джипа.

Шедшие с ним спутники также замерли, глядя на пулевое отверстие в стекле, от которого лучами расходились мелкие многочисленные трещины. Шофер джипа в свою очередь повернулся, услышав подозрительный звук.

Замешательство Сатарова и его людей длилось всего лишь секунду-другую, затем Романенков заорал:

– Атас, снайпер!

И все, как по команде, бросились к джипу как к единственному укрытию, за которым можно было спрятаться от пуль.

Николай выстрелил еще раз. На сей раз пуля разворотила резину заднего колеса. Затем последовали еще несколько выстрелов. Две пули окончательно разбили заднее и боковое стекло, одна застряла в переднем колесе.

Шофер джипа, на секунду выскочивший из машины на проезжую часть, увидев реакцию своего шефа и его свиты, тут же юркнул обратно в джип и уже вынырнул с обратной его стороны.

Все четверо сидели на асфальте, прижавшись к джипу и вобрав голову в плечи. Охранник выхватил из-