– Добрый день, судья Кент, – поздоровался он.

– Добрый день, мистер Бергер. Вы знакомы с мистером Хорасом Ливермором Селкирком?

Селкирк встал со стула и протянул руку окружному прокурору.

– Очень рад, мистер Бергер.

– Мне прежде не доводилось лично встречаться с мистером Селкирком, – Бергер, пожимая руку банкиру, просиял широчайшей из своих улыбок, – но я много раз видел его на различных презентациях, слышал его выступление на одном из банкетов. Как поживаете, мистер Селкирк? Очень рад познакомиться. Очень рад.

– Садитесь, господа, – предложил судья Кент. – У мистера Селкирка имеется важная информация по поводу рассматриваемого нами дела. Обстоятельства таковы, что я посчитал необходимым выслушать то, что намерен сказать мистер Селкирк, не в полном зале суда. Я думаю, вы согласитесь, что журналистам не нужно знать, о чем здесь будет говориться.

Бергер кивнул Перри Мейсону и сел. Хорас Селкирк откашлялся.

– Насколько вам известно, господа, я – отец Мервина Селкирка, жертвы преступления, о котором идет речь на слушании. Я также прихожусь дедом Роберту Селкирку, семилетнему сыну Мервина. В настоящий момент Роберт – последний из рода Селкирков. Мервин был моим единственным сыном, а Роберт – его единственный ребенок.

Последовало молчание.

– При сложившихся обстоятельствах, – продолжал Хорас Селкирк, – Роберт – мой единственный наследник. Мать Роберта развелась с моим сыном, Мервином Селкирком, и вышла замуж за Бартона Дженнингса. Я считаю эту женщину изворотливой, беспринципной и коварной. Она знает, что, скорее всего, я умру прежде, чем Роберт достигнет совершеннолетия. Она также понимает, что, как единственный законный опекун Роберта, она получит определенные прерогативы и преимущества и, более того, играя на симпатиях Роберта и его естественной любви к матери, в результате получит и материальные блага, независимо от тех мер, которые я приму, чтобы оградить от нее свое имущество. Я, конечно, в состоянии не дать ей запустить лапы в мои богатства, но Роберт впечатлительный мальчик, а его привязанности очень сильны.

Судья Кент нахмурился.

– Какое это имеет отношение к слушаемому делу, мистер Селкирк? – спросил он. – Я, естественно, сочувственно отношусь к вашему положению. Вы трагически потеряли единственного сына. Вы пережили сильнейшее потрясение. Однако мне кажется, что упомянутые вами факты не имеют отношения к настоящему судебному процессу.

– Увы, они имеют к нему самое прямое отношение, – холодно ответил Хорас Селкирк. – Мой внук Роберт убил своего отца, Мервина Селкирка.

– Что?! – закричал Гамильтон Бергер, приподнимаясь со стула.

Судья Кент наклонился вперед, внимательно ловя каждое слово.

– Я прекрасно знаю, о чем говорю, – продолжал Хорас Селкирк. – Перри Мейсон также понимает ситуацию. И мистер Перри Мейсон намерен спасти свою клиентку, в последний момент показав, что случилось на самом деле. Я считаю, что в интересах справедливости нельзя допустить, чтобы мистер Мейсон впутал в это дело моего внука и таким образом навечно оставил пятно на имени мальчика.

– Вы утверждаете, что Роберт убил своего отца? – уточнил судья Кент.

– Роберт Селкирк стал инструментом, избранным Лоррейн Дженнингс, чтобы избавиться от моего сына, – утвердительно произнес Хорас Селкирк. – При разделе имущества во время развода ей досталась определенная собственность, а после смерти Мервина она получает не только дополнительное имущество, но и Роберту переходит немалая сумма денег и недвижимость. Она единственный опекун Роберта и, следовательно, имеет право управлять имуществом и деньгами Роберта до достижения им совершеннолетия.

– Я думаю, нам следует более подробно обсудить сложившуюся ситуацию, мистер Селкирк, – обратился к нему Гамильтон Бергер, украдкой поглядывая на Перри Мейсона. – Я также хочу предупредить вас, мистер Селкирк, чтобы вас не сбивали с толку никакие искусные схемы, придуманные мистером Перри Мейсоном, чтобы отмазать свою клиентку от обвинения в особо жестоком предумышленном убийстве. У нас имеются доказательства, прямо указывающие на Норду Эллисон.

– Несомненно, они у вас есть, – Хорас Селкирк был непреклонен, – однако доказательства эти умело сфабрикованы и с толку сбили вас, мистер Бергер, а не меня.

– Вы сможете подтвердить свои слова? – обратился к Селкирку судья Кент.

– У меня вполне достаточно доказательств.

– Тогда, пожалуйста, представьте их нам.

– Мне приходится повторить, что бывшая жена моего сына Лоррейн Дженнингс – коварная и умная женщина. Я считаю ее воплощением дьявола. Она преднамеренно подстроила дело так, чтобы семилетний Роберт невинно стал инструментом ее злобы. Я редко открыто выражаю свои эмоции, но в данном случае не могу молчать, поскольку очень люблю своего внука.

С самого младенчества она прививала ребенку слишком большую заинтересованность в оружии. Ему специально давали смотреть телевизионные программы, где постоянно стреляют. Затем Лоррейн разрешила ему играть с пистолетом модели «кольт вудсман», который приобщен к делу в качестве доказательства. Ребенка заверяли, что пистолет не заряжен, ему позволяли прицеливаться и щелкать затвором.

– Вы уверены в этом? – перебил удивленный судья Кент.

– У меня достаточно доказательств. Соседи, наблюдавшие за происходящим у Дженнингсов, видели, как мальчик наводил пистолет на людей и нажимал на спусковой крючок.

Судья нахмурился.

– Затем, после того как Роберт привык играть с пистолетом, считая, что он всегда не заряжен, Лоррейн Дженнингс позволила ему взять пистолет, когда он оказался заряжен. Ей удалось заманить Мервина в палатку, где обычно спал Роберт, заверяя отца, что мальчику очень понравится, когда он неожиданно увидит отца. Все произошло именно так, как она надеялась. Ребенок услышал, что кто-то входит в палатку. Роберт только что очнулся от глубокого сна. Стояла темная ночь. Пистолет лежал у ребенка под подушкой. Испуганный мальчик вытащил его и нажал на курок. Пуля попала в грудь моего сына. Мервин, шатаясь и оставляя на траве кровавый след, добрался до машины, оставленной перед домом. Он сел за руль и уехал, пытаясь найти помощь. Он был знаком с одним врачом, который, как он полагал, обработает рану, никому не сказав о случившемся. По пятницам этот врач обычно играет в покер в загородном клубе «Святой Себастьян». Не осознавая серьезность раны, Мервин поехал в клуб. Он остановил машину на стоянке перед зданием клуба, но потерял сознание, не успев выйти из нее. Там же он и умер. Я в состоянии представить доказательства случившегося, и у меня есть основания считать, что такие же доказательства имеются и у мистера Мейсона. Я нахожусь здесь, чтобы не позволить мистеру Мейсону использовать моего внука.

– Как, по-вашему, каким образом он собирается это сделать? – спросил судья Кент.

– Перри Мейсон опрашивал соседей, – объяснил Хорас Селкирк. – С некоторыми он разговаривал лично. С другими беседовали частные сыщики, которых он обычно нанимает в делах подобного рода. Мейсону известно, что из палатки, в которой спал Роберт, ночью прозвучал выстрел. Ему известно, что в результате этого выстрела кто-то был серьезно ранен, этот человек оставил кровавый след на траве, а Бартон Дженнингс, встав рано утром, пытался смыть кровь водой из шланга. Мистер Мейсон выяснил, что моему внуку давали для игры пистолет «кольт вудсман» двадцать второго калибра, мальчик научился обращаться с оружием. Он умел прицеливаться и частенько нажимал на курок. Мистер Мейсон хорошо провел расследование, и у него имеются все факты. В соответствующий момент, возможно, когда заседание суда возобновится сегодня во второй половине дня, он намерен во время перекрестного допроса спросить Бартона Дженнингса: правда ли, что мальчику разрешали играть с этим пистолетом? Затем мистер Мейсон планирует показать, что в ту злополучную ночь с пятницы на субботу пистолет находился у Роберта, и рассказать о кровавом следе, что вел по траве от палатки до тротуара. Затем мистер Мейсон потребует доставить в суд для допроса моего внука. Я хочу избавить ребенка от подобного кошмара. Роберт умный мальчик. Он и без того чувствует, что произошло что-то ужасное. Роберт не уверен, что застрелил кого-то, но он знает, что нажимал на курок и что пистолет оказался заряжен. И он понимает, что целился в кого-то, кто хотел войти в палатку. Бартон Дженнингс постарался убедить моего внука, что ему приснился