Бенедикт покачал головой.

– Простите, мистер Мейсон, но я не могу так поступить. Я останусь здесь и буду ждать, не смогу ли я ей как-нибудь помочь. Поймите, мистер Мейсон, я простой человек, работаю за жалованье, но несколько раз я удачно вкладывал свои деньги. К тому же я холостяк, и мне удалось скопить очень приличную сумму… Я буду с вами откровенен. У меня в банке лежит почти сорок тысяч долларов. Если возникнет такая необходимость, я готов помочь Норде деньгами.

– Об этом мы узнаем лишь через какое-то время, – возразил Мейсон. – К тому же из Сан-Франциско вы точно так же сумеете помогать ей деньгами, как и отсюда.

– И все-таки я останусь.

– Если вы не уедете, – сердито заговорил Мейсон, – вас, во-первых, заберут в участок и вывернут там наизнанку. К тому же, если следователи загонят в угол мою клиентку, я сам возьмусь за вас. Я совершенно не обязан помогать полиции в раскрытии убийств. Мой долг – защищать своих клиентов. И в настоящий момент вы – самый подходящий подозреваемый, какого мне пока удалось раскопать. Если мне понадобится козел отпущения, я использую вас.

Бенедикт с минуту обдумывал слова адвоката, затем его лицо озарила улыбка.

– Мистер Мейсон, именно так вам и следует поступить! Если кто-то начнет намекать, что Селкирка убила Норда, – делайте козлом отпущения меня. Пусть хоть так, но я сумею ей помочь… А к Норде в тюрьму посетителей допускают? Мне разрешат с ней встретиться?

– Пока нет. По крайней мере, если ей предъявят обвинение в убийстве.

– Но вы, как адвокат, имеете право с ней видеться?

– Да.

– Тогда передайте ей, что я здесь, – попросил Бенедикт. – И обязательно скажите, что я готов оказать ей финансовую поддержку.

– Если вы останетесь здесь, к тому же с револьвером в кармане, мне не потребуется ничего ей говорить. Она прочитает о вас в газетах. Вашу фотографию напечатают на первых страницах под заголовками, гласящими, что полиция допросила соперника Мервина Селкирка, которому покойный сломал челюсть. У него нашли револьвер, который, не исключено, как раз и является орудием убийства.

– Звучит сенсационно, – согласился Бенедикт.

– А вы на что рассчитывали?

– Я уже имел дело с полицией и думаю, что если она будет так же эффективно разыскивать меня, как искала кастет, которым Мервин Селкирк сломал мне челюсть, то они никогда не узнают, что я нахожусь здесь.

– Тогда дело шло о ресторанной драке из-за женщины. Теперь речь идет об убийстве. Вы очень скоро поймете, насколько велика разница. Позвольте мне задать вам еще один вопрос, Бенедикт. У вас случайно нет пистолета двадцать второго калибра?

– Есть, но я обычно беру его с собой, только когда еду на рыбалку – для защиты от змей и чтобы настрелять к ужину куропаток.

– Где сейчас этот пистолет?

– В моей квартире в Сан-Франциско.

– Вы уверены в этом?

Бенедикт заколебался.

– Ну, так как? – настаивал Мейсон.

– Поклясться я в этом не могу. Вчера вечером я его искал: хотел взять с собой. Но не нашел. Должно быть, я засунул его… В общем, я не осматривал всю квартиру. Я только заглянул в ящик, где обычно лежит оружие. Револьвер тридцать восьмого калибра оказался там, а пистолета не было. – Бенедикт с беспокойством изучал лицо адвоката. – Мне кажется, мистер Мейсон, вы слишком много внимания уделяете такой мелочи. Тот пистолет валяется где-нибудь в моей квартире. Я холостяк и редко занимаюсь уборкой. Частенько я что-нибудь теряю, а потом нахожу в самом неожиданном месте. Я… сейчас мне пришла в голову мысль, что он, наверное, остался в спальном мешке. Так и лежит там со времени моей последней рыбалки месяца два назад. Я очень люблю рыбную ловлю, мистер Мейсон.

Адвокат внимательно смотрел на посетителя.

– Мне бы хотелось получше узнать, в чем обвиняют Норду, – продолжал Бенедикт. – Не могу представить, чтобы кто-то вдруг заподозрил…

Бенедикт замолк, поскольку в дверь кабинета, выходящую в общий коридор, властно постучали. Через несколько секунд стук повторился. Мейсон отодвинул стул, подошел к двери и спросил:

– Кто там?

– Открывайте! Я лейтенант Трэгг. Мы ищем Натана Бенедикта. Нам известно, что он находится у вас.

Мейсон распахнул дверь.

– Привет, Трэгг. Познакомьтесь с Натаном Бенедиктом.

– Здравствуйте, – поздоровался Трэгг. – Когда вы сюда прибыли?

– Вы имеете в виду, в контору?

– Нет, в город.

– Вчера, самолетом.

– В котором часу?

– В половине одиннадцатого.

– Куда?

– В международный аэропорт.

– И куда отправились оттуда?

– Взял напрокат машину и поехал к дому Бартона Дженнингса. Я хотел встретиться с Нордой Эллисон, но она, очевидно, уже легла спать. Некоторое время я посидел в машине перед домом, а потом отправился в мотель.

– В который?

– «Рествелл».

– Дальше?

– Сегодня утром я пытался дозвониться до Норды Эллисон. Оставил Дженнингсам свой телефонный номер.

Трэгг с подозрением взглянул на молодого человека.

– К вашему сведению, лейтенант, – заговорил Мейсон, – я не представляю мистера Бенедикта. Он добровольно предоставил мне информацию, которая не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Он приехал в Лос-Анджелес с намерением защищать Норду Эллисон от Мервина Селкирка. Он прекрасно понимал, что не в состоянии физически противостоять Селкирку, и потому прихватил с собой «кольт» тридцать восьмого калибра, на который у него имеется официальное разрешение, подлинность которого не вызвала у меня сомнений.

– Так, так! – воскликнул Трэгг. – Где этот револьвер сейчас?

Бенедикт опустил руку во внутренний карман.

– Доставайте медленно, – приказал лейтенант, подавшись вперед. – Положите на стол таким образом, чтобы дуло смотрело на вас, рукояткой ко мне.

Бенедикт выполнил все, что велел лейтенант.

Трэгг взял в руки револьвер, открыл магазин, взглянул на патроны, понюхал дуло, закрыл магазин и опустил револьвер в свой карман.

– Прекрасно, Бенедикт, – резюмировал Трэгг. – Сейчас у нас с вами состоится небольшая беседа. А поскольку мистер Мейсон вас не представляет и у него много работы, мы не станем его отвлекать, а поговорим в другом месте.

– Но я не обязан идти с вами, – запротестовал Бенедикт.

Лейтенант Трэгг поджал губы.

– Вы зря так считаете. Вставайте.

У дверей Трэгг повернулся и бросил Мейсону через плечо:

– Направляясь сюда, я подозревал, что Бенедикт захочет выступить в роли жертвенной овцы, но никак