привлек более восьмидесяти человек из состава полка НКВД для проведения эвакуации раненых. Все они были облачены в советские защитные костюмы и противогазы 40-х годов, которые им строго-настрого было запрещено снимать при проведении операции.
Когда на той стороне стало смеркаться, разведгруппа проникла через первый портал и установила контакт с командованием окруженной группировки, которое еще неделю назад было извещено о возможной эвакуации. Картина, которую передавала камера с той стороны, конечно ужасала. Перепаханное воронками поле, трупы, раненые, разбитая и замершая без горючего техника. Сотни людей потерявших надежду.
Когда мы получили подтверждение об установлении контакта, под Борисполь вышли несколько ударных групп, сразу взявшие под контроль район портала. Судоплатов, плюнув на все запреты, не утерпел и, по согласованию с нами, прихватив двух своих охранников вместе с нашими бойцами, прошел через порталы на ту сторону.
Для усиления вслед пехотинцам переправили четыре танка, четыре БМП, два бронетранспортера, «Шилку» и даже автоматический 82мм миномет «Василек», презентованный полковником Лукичевым, предполагавшим, что аппарат будет интересен советских конструкторам. Лейтенант Павлов, «Мозг», получив в руки новую стреляющую игрушку, притом обеспеченную большим количеством боеприпасов уже давно горел желанием ее опробовать на противнике.
Все это тщательно маскировалось, окапывалось и готовилось для отражения удара. По договоренности с Судоплатовым, мы все-таки согласились в закрытых машинах переправить на ту сторону батальон НКВД, который сразу же занял дальние подступы к точке выхода портала.
Появление такой силы взбудоражило потерявших надежду советских воинов. Местные медики, под руководством Марины, Ольги и Гришина быстро сортировали раненых на тех, кто подлежал эвакуации в первую и во вторую очередь и располагали их возле портала. В это же самое время из воздуха, натужно ревя, выползли наши два «Урала» и «Шишига», забитые боеприпасами и продуктами. Их быстро стали разгружать, прекрасно понимая ценность привезенных грузов и растаскивать по частям, державшим оборону.
Отдельно работала группа технических специалистов, проводящая работу сходную с деятельностью наших медиков, только они проводили выборку боевой техники, которую нужно было вывозить в первую очередь и которая может быть полезна при обороне Севастополя. Для их нужд мы выделили несколько трофейных немецких тягачей и не поскупились – буквально оторвали от души Т-III, который умыкнули у противника во время боев под Фастовом.
Пока установка была отключена положенные полчаса, отряды санитаров, надев противогазы, закрыв носилки с ранеными полиэтиленом и одеялами, выстроились перед порталом.
Включение, из воздуха появился пандус, вышел человек, махнул рукой и несколько сотен человек организованной колонной с носилками побежали через портал в будущее, там по широкому коридору через открытые ворота выбегали на улицу освещенную яркими фонарями, пробегали сорок метров по стылой земле, очищенной от камней провинившимися учеными, снова через открытые ворота в похожий зал, по такому же пандусу выбегали уже под Севастополем, где организованно сгружали носилки. Затем они подхватывали ящики с грузами и, пропустив машины, которые тоже вывозили раненых и тащили на буксире технику, которая могла пригодиться при обороне Севастополя, дождавшись команды, снова неслись по тому же маршруту, но уже обратно. За один сеанс работы установки, получалось сделать два рейса санитарных бригад и с учетом грузовиков, удавалось эвакуировать более двухсот человек. Потом снова получасовой перерыв, подготовка и кросс. За ночь, таким образом, удалось перетащить более полутора тысяч человек. Это был показатель.
За время боев численность окруженной группировки сократилась до шестидесяти тысяч с учетом того, что боеспособного состава насчитывалось не более трети. По самым скромным подсчетам для эвакуации всей группировки такими темпами, нам потребовалось бы не меньше месяца, что конечно никого не устраивало. Поэтому необходимо было усовершенствовать систему, но в условиях дефицита времени на ум приходило только одно: коридор между установками, укреплялся, накрывался крышей, герметизировался, насколько это было возможно и большая часть бойцов должна была своим ходом идти через порталы. Поэтому когда в прошлом наступил рассвет, наш штрафной строительный батальон снова приступил к работам. Тут мы не скупились и за стахановский труд люди премировались усиленным пайком, слух о чем быстро распространился по городу не смотря на режим секретности и вскоре к строительству присоединились и другие ученые, не замеченные в махинациях, а позже, получив разрешение, в сопровождении охраны подъехали еще человек тридцать желающих подзаработать на хорошо оплачиваемой работе.
Ночью немцы что-то почувствовали и устроили артиллерийский обстрел по квадратам, основываясь на данных своих звукометристов. Но тут их ожидал облом. Более совершенная техника начала 21-го века в сочетании с мощными вычислительными системами, давала точные данные по месторасположению немецких батарей и советские артиллеристы, получившие неожиданную помощь и главное снаряды, при качественной корректировке и целенаведении сумели этой ночью преподнести противнику очень неприятный сюрприз. При этом пользуясь безветренной погодой в небо подняли два метеозонда, к которым подвесили роботизированные камеры с тепловизорами и, подняв их на высоту нескольких сотен метров, сумели существенно улучшить результативность советской артиллерии. Тут и Павлов вовсю оторвался, ювелирно накрывая из автоматического миномета «Василек» 82мм минами немецкие позиции, ориентируясь по видеоизображению с камер, передаваемому прямо ему на ноутбук.
Загнанный и умирающий русский медведь сумел неожиданно подняться на лапы и показать клыки и силу.
Когда начался рассвет, беготня прекратилась, чтоб не привлекать внимание, а руководство окруженной группировки, получив как глоток чистого воздуха, боеприпасы, горючее, медикаменты и главное подкрепления, стало организованно готовиться к скрытой эвакуации. Что, как, почему, эти вопросы старались не задавать, прекрасно понимая, почему тут так много бойцов войск НКВД, одно только слово «тайна». Но многие буквально молились, получив надежду. Вид грозных танков с длинными пушками про которые уже ходили легенды, самоходной зенитной установки, на следующее утро ловко ссадившей «Мессера», повадившегося обстреливать палатки с красными крестами, свежих бойцов с васильковыми фуражками, множество которых сменяло в полуразрушенных окопах усталых красноармейцев, вселяло надежду. Главное о них не забыли и не бросили на убой, как это было под Уманью и во множестве других котлов этой страшной войны.
Весь следующий день прошел под канонаду немецкой и ожившей советской артиллерии. Звукометрическая и радиотехническая разведка потомков позволяла быстрее и точнее находить позиции противника, а эффективная радиосвязь, с использованием компьютерных технологий оперативнее реагировать на полученную информацию, и к концу дня большинство дивизионной артиллерии Вермахта на этом участке фронта уже молчало. Существенно помогали вычислительные комплексы: за ночь были приготовлены несколько позиций и при контрбатарейной борьбе орудия выкатывались на позиции, для которых уже были готовы данные по стрельбе. Двух-трех залпов хватало для пристрелки и в течение пяти- шести минут позиции противника засыпались снарядами, после чего, также спешно орудия отводились в укрытия. Конечно, в дневное время результативность была ниже, в связи с невозможность использовать метеозонды с камерами для более точной визуальной разведки, но и в таком режиме немцы отгребли знатно.
Средства РЭБ вносили не меньший вклад в борьбу с общим противником. Вся радиосвязь противника не функционировала. Самолет-разведчик зря полдня провисел над позициями русских, пытаясь хоть как-то навести артиллерийский огонь. Голос корректировщика был записан, обработан и от его имени с характерной хрипотцой и позывными, сгенерированными специальной компьютерной программой, только уже русский корректировщик позволил противнику потратить кучу снарядов на перекапывание передовых окопов немецкого батальона, где как раз происходило сосредоточение сил для атаки. Быстро прекратить огонь своей артиллерии не получилось, потому что радиосвязь опять была задавлена и командный пункт полка, откуда могли дать команду, двадцать минут назад был уничтожен сосредоточенным огнем русской артиллерии. С этой ночи поведение русских, вроде как сломленных и уничтоженных, резко изменилось. Ночью разведка попыталась захватить языка для прояснения ситуации, но то, что группа не выполнила задание и уничтожена, немецкое командование узнало утром, увидев рядком разложенные тела разведчиков
