Уже однозначно было известно, что приходили именно за Ивакяном – нападение было сначала на него, я был второй целью. Противник весьма грамотно переоделся в госпитальную одежду и, намотав на себя для конспирации бинтов, просочился на наш этаж, вырезав дежурную охрану из трех полусонных моряков. Их было всего трое: один прикрывал коридор, второй рванул в палату с Ивакяном, третий пошел к нам. Приезд Судоплатова с подкреплением не оставлял им шансов, поэтому они попытались выполнить задание и пойти на прорыв.

Как раз в этот момент, Паша Нечаев, бывший сержант крымской республиканской роты госавтоинспекции, впоследствии прибившийся к внутрякам, считавшийся известным хомяком и «нехватчиком», решил перекусить. Именно поэтому над ним всегда подшучивали – его умение и желание устраивать перекус в самых неподходящих местах и в самое неподходящее время уже стали нарицательным. Поэтому когда боевик заскочил к нему в палату, Паша как раз снова полез в вещмешок с консервами и держал его перед собой. Заинтересовавшись непонятной возней в коридоре, он схватился за пистолет, когда пуля из ТТ, пробив несколько банок была остановлена бронежилетом. В ответ Паша, свалившись с кровати, не задумываясь разрядил в нападавшего весь магазин своего Стечкина, который был случайно переведен в решим автоматической стрельбы. Конечно, с одной руки в таком режиме из АПС много не настреляешь, но три девятимиллиметровые пули, произведенные в конце двадцатого века, гарантированно завалили нападавшего. На стрельбу из смотровой комнаты, где он ездил по ушам молоденькой дежурной сестре, выскочил матрос-охранник и, не раздумывая, вступил в бой. Получив ранение, он сумел пристрелить еще одного нападавшего, который контролировал коридор. Оказавшись в окружении, третий, видимо командир группы, используя гранаты, попытался напасть на нас, но был впоследствии застрелен. К сожалению Судоплатова, никого не удалось взять живым, хотя двоих впоследствии опознали, как людей которые, одетые в форму сотрудников НКВД, увезли Лебедева. Круг замкнулся и снова все концы были оборваны…

Я решил прервать молчание.

– Павел Анатольевич, не знаю как у вас, а у меня есть соображения.

Он затянулся сигаретой, выпустил дым и повернул голову.

– Я слушаю.

– Что у нас на фронтах?

– Каких именно?

– Меня интересует состояние на севере Крыма и положение группировки окруженной под Борисполем.

Он, как бы соглашаясь, кивнул головой.

– Что уже знаете?

– О чем?

– Оборона под Ишунью прорвана, ночью немцы вошли в Симферополь. Под Бахчисараем уже были стычки с моторизованной разведкой гитлеровцев.

– Ну, это мы ожидали. А под Борисполем?

– Плохо. Немцы начали операцию по уничтожению окруженной группировки. А к чему вы спрашиваете?

– А к тому, что мне нужно срочно лететь к первой точке выхода. А наверно лучше ко второй, под Фастовом. Там вряд ли будут ждать.

– Есть соображения?

– Да.

– Излагайте.

– Все просто. Враг, или группа врагов, что скорее всего, ставит своей задачей проигрыш Советского Союза на первом этапе войны. Пока не знаю, какие цели они перед собой ставят, но это явно не немецкие агенты. И не англичане. Это свои гниды.

– С чего взяли?

– Свои. Точно. Скорее всего, им нужно устроить проигрыш на начальном этапе или цепь серьезных поражений, чтоб сместить Сталина. Может быть, они как-то с союзниками связаны, но не думаю что той же Англии или США сейчас выгодны такие катастрофические поражения СССР или вообще поражение в войне. Тогда они остаются один на один против Гитлера, который получит в свое распоряжение всю сырьевую и производственную базу Советского Союза. Нет, тут на кону стоит передел власти в стране.

Судоплатов молчал, анализируя мою информацию, попыхивая сигаретой.

– И как это стыкуется с нынешней ситуацией?

– В нашей истории был критический момент в войне, когда немцы рвались к Бакинской нефти. Если б они захватили месторождения, то СССР остался бы без горючего. Вот и подумайте, простой план: захват Крыма, Краснодарский край, Кавказ и нефть. Крым это ворота на Кавказ. А теперь представим, что эти люди получают информацию о нашем существовании, возможностях и в некоторой степени об истории операций этой войны. То, что мы плотно работаем с вами – это факт, и помешать они уже не в состоянии. Даже если убьют меня, вас, все равно контакт будет продолжаться по одной простой причине – это выгодно обеим сторонам, жизненно выгодно. И что делать в такой ситуации? Правильно, пропустить немцев к нефтяным месторождениям. А как это сделать? Крым и так плохо защищен, но немцам пришлось попыхтеть, чтоб прорвать оборону. А тут ожидается переброска восьмидесятитысячной группировки, окруженной под Борисполем, которую они уже списали со счетов. Тогда Крым точно не будет так просто сдать немцам. Поэтому, я думаю, что основной смысл всей этой возни, протянуть время и позволить гитлеровцам уничтожить окруженную группировку и не позволить ее перебросить в Крым. Вот и все и как по мне, так у них это почти получилось. Мы три дня потеряли неизвестно на что. А там, за это время погибла куча народа.

– Но ведь в вашей истории наступление удалось остановить. И войну выиграть.

– Да, конечно, это факт, причем неоспоримый. Но, тем не менее, было много интересных моментов, когда принимались явно неправильные решения. Если покопаться глубоко, да еще с пристрастием, то можно нарыть не глупость, а преступный замысел, точнее планомерное вредительство. Я думаю, что в нашей истории госбезопасность что-то нарыла, а скорее всего народ, нелогично, глупо, в их понимании, дрался до последнего, не обращая внимания на приказы сдавать города и отступать. Но факт остается фактом: иуды ответственные за поражения, скорее всего, были отстранены впоследствии от власти и управления войсками и уже не могли влиять на ход войны. А в нашей ситуации они, узнав про нас, пошли ва-банк. Смысл в новых танках, самолетах, когда их заправлять нечем.

Судоплатов заскрипел зубами. И тихо, как бы для себя, вслух проговорил.

– И германцам сливают информацию, о реальном состоянии войск в котле и о том, что поддержки не будет. Может даже еще карты с расположением частей предоставили.

– Не исключаю. Но сам факт начала масштабного наступления, причем так синхронно и вовремя, настораживает.

– Хорошо, я вас понял. Когда думаете вылетать?

– Чем раньше, тем лучше. Только вот про изменение точки высадки лучше никому не говорить. Это изменим в самый последний момент, когда самолет после заправки будет вылетать из-под Николаева, где, как я понял, ждет специальная группа обеспечения…

Снаружи бушевал ураган, выворачивая с корнями остатки умершего сада. Ветер поднимал в воздух миллионы серых от пепла снежинок, создавая непроходимую стену для любого попытавшегося выйти на улицу. Из-за большого количества окислов металлов в пепле, во время таких бурь резко нарушалась радиосвязь, что часто не позволяло оказывать своевременную помощь попавшим в ураган патрулям. Их находили потом, замерзших, сошедших с ума и перестрелявших друг друга в борьбе за крохи пищи, обглоданными мутировавшими крысами и дикими собаками. В этом буйстве серых тонов иногда мелькали ветки, куски кровли, сорванной с домов в поселке. Они с силой стукались в стены полуразрушенной фермы,