вернуться;

Полный отчаяния стиснул он всею силою в руке своей сверток, употребил все усилие сделать движенье, вскрикнул — и проснулся.

v: жизнь; ГЕНЕРОРОВАТЬ (сон);

Холодный пот облил его всего: сердце его билось так сильно, как только можно было биться;… 'Неужели это был сон?' — сказал он, взявши себя обеими руками за голову… И видит он: это уже не сон: черты старика двинулись, и губы его стали вытягиваться к нему, как будто бы хотели его высосать… С воплем отчаяния отскочил он — и проснулся.

вернуться v: жизнь; ГЕНЕРИРОВАТЬ (сон);

'Неужели и эго был сон?' С бьющимся на разрыв сердцем ощупал он руками вокруг себя. Да, он лежит на постели в таком же положении, как заснул. Пред ним ширмы; свет месяца наполнял комнату… Итак, это тоже был сон… И видит ясно, что простыня начинает раскрываться, как будто под нею барахтались руки и силились ее сбросить. 'Господи боже мой, что это!' — вскрикнул он, крестясь отчаянно, и проснулся.

вернуться; v: жизнь, ГЕНЕРИРОВАТЬ (жизнь);

И это тоже был сон!.. он подошел к окну и открыл форточку. Холодный ветер оживил его…

СОН СВИДРИГАЙЛОВА

Ф. М. Достоевский, 'Преступлеяне и наказание'

вызвать Р (жизнь); и1: жизнь; ГЕНЕРИРОВАТЬ (жизнь)

…Ему все не спалось. Мало-помалу давешний образ Дунечки стал возникать перед ним, и вдруг дрожь прошла по его телу… Он уже забывался: лихорадочная дрожь утихала,

вызвать Р (сон); и2: сон; ГЕНЕРИРОВАТЬ (сон); пусто вызвать Р (сон); и3: сон; ГЕНЕРИРОВАТЬ (сон);

вдруг как бы что-то пробело под одеялом по руке его и по ноге. Он вздрогнул: 'Фу, черт, да это чуть ли не мышь! — подумал он, — это я телятину оставил но столе…' Он бросился ловить ее, но мышь не сбегала с постели, а мелькала зигзагами во все стороны, скользила из-под его пальцев, перебегала по руке и вдруг юркнула под подушку, он сбросил подушку, но в одно мгновение почувствовал, как что-то вскочило ему за пазуху, шоркает по телу, и уже за спиной под рубашкой.

вернуться

Он нервно задрожал и проснулся.

v: жизнь; ГЕНЕРИРОВАТЬ (сон);

В комнате было темно, он лежал на кровати, закутавшись, как даве ча, в одеяло, под окном выл ветер. Он встал и уселся на краю постели спиной к окну. 'Лучше уж совсем не спать' — решился они вызвать Р (сон-забытье); и4:---=сон-забытье; ГЕНЕРИРОВАТЬ (сон-забытье);

Ему вообразился прелестный пейзаж; богатый, роскошный деревенский котедж, в английском вкусе, весь обросший душистыми клумбами цветов, обсаженный грядами, идущими кругом всего дома …а посреди залы, на покрытых белыми атласными пеленами столах, стоял гроб… Вся в цветах, лежала в нем девочка…

вернуться; Свидригайлов очнулся, v: жизнь; ГЕНЕРИРОВАТЬ (сон);

встал с постели и шагнул к окну. Он ощупью нашел задвижку и отворил окно. Ветер хлынул неистово в его тесную каморку и как бы морозным инеем облепил ему лицо и прикрытую одною рубашкой грудь. … Теперь же с деревьев и кустов летели в окна брызги, было темно, как в погребе,… вышел со свечой в коридор,… Он нагнулся со свечой и увидел ребенка — девочку лет пяти, не более, в измокшем, как помойная тряпка, платьишке, дрожавшую и плакавшую… Он положил ее на постель, накрыл и закутал совсем с головой в одеяло… Ему вдруг показалось, что длинные черные ресницы ее как будто вздрагивают и мигают, что-то нахальное, вызывающее светится в этом совсем не детском лице… 'А, проклятая!' — вскричал в ужасе Свидригайлов, занося над ней руку.

вернуться; Но в ту же минуту проснулся. v: жизнь? ГЕНЕРИРОВАТЬ (жизнь);

'Кошмар во всю ночь!'. Он злобно приподнялся, чувствуя, что весь разбит, кости его болели… Проснувшиеся мухи лепились на нетронутую порцию телятины, стоявшую тут же на столе. Он долго смотрел на них и,

вызвать Р (сон-забытье); и5: сон-закрытье; ГЕНЕРИРОВАТЬ (сон-забытье);

наконец, свободною правою рукой начал ловить одну муху. Долго истощался он в усилиях, но никак не мог поймать. Наконец, поймав себя на этом интересном занятии,

вернуться; очнулся, вздрогнул,

v: жизнь; ГЕНЕРИРОВАТЬ (жизнь);

встал и решительно пошел из комнаты. Через минуту он был на улице… Свидригайлов спустил курок.

Диаграммы снов Чарткова и Свидригайлова изображены на рис. 11, 12. У Гоголя явно выраженный сон глубины 3, у Достоевского — глубины 2 в который вклиниваютсч грезы. Как в странном танце. Два шага назад, шаг вперед, полшага назад, полшага вперед, шаг вперед, четыре шага назад, четверть шага вперед, на бесконечность назад. Можно провести аналогию с канонами и фугами Баха. Сон Чарткова. Звучит тревожная мелодия жиз

* Рис. 11. Сон Чарткова (Н. В. Гоголь. 'Портрет') * Рис. 12. Сон Свидригайлова (Ф. М. Достоевский. 'Преступление и наказание')

ни, незаметно переходящая в тему сна, та же тема поднимается вверх, и звучат обе темы (информация из третьего сна присутствует во втором), затем опять звучит тема сна, но уже на октаву выше, сочетаясь с двумя предыдущими. Наконец, еще выше включается тема жизни. Такая форма — поднимающийся трехголосный канон. Сон Свидригайлова — это фуга. Интонации, дельные фрагменты повторяются. Ловля мыши, ловля мух, девочка-утопленница, противонаправленная тема: девочка-камелия, диалог с девочкой — диалог с Ахиллесом, цветы, летний день, противонаправленная тема — серый дождливый день. Учитывая вышеизложенное, варьируя переменные и схемы программы жизнь сон, можно получать самые невероятные сочетания вложенностей снов, отражений и переходов из одного мира в другой. Поняв предыдущее, этого добиться уже достаточно просто. Подобных примеров можно было бы привести мнжество. Ограничимся только одним.

— ПОСЛЕДНИЙ СОН КИТАЙСКОГО ИМПЕРАТОРА

Домашнее упражнение на предыдущую тему

В старинных медленных танцах промелькнули странные лица, а может быть, тени. Промчались века. Осужденный на казнь завороженно следил за плавным движением руки, неотвратимо вынимающей меч из ножен. В его расширенных зрачках отражался блеск холодного металла, палач и еще кто-то, стоящий за палачом. Присмотревшись, он с ужасом стал понимать… 'Что же это?' — в смертельном испуге вскрикнул он — и проснулся. В этот момент упала первая звезда Вселенной, китайский император XIII в. обнажил старинный меч, и Программист закончил составлять моделирующую программу. Он любил работать с компьютером по ночам. Сгущались тихие сумерки, затихал городской шум, на экране дисплея беззвучно пробегали знакомые фразы, символы, числа. Программист был профессионалом. Он любил свои программы. Он жил с ними одной жизнью. Все значения переменных мелькали в его воспаленном мозгу, он ощущал их скользящее ритмичное движение, их тихий невнятный шепот, прерываемый грубыми окриками команд управления. Их жизнь казалась ему знакомой и понятной. Они тоже любили, страдали и умирали в фиолетовых сумерках. Он всматривался в знакомые движения символов, мелькание чисел, изменения переменных. Как выразить набором нулей и единиц приглашение к танцу и приглашение на казнь, начало пути и его конец? Что же там, за барьером, где все выразимо? Он часто разговаривал со своим старым компьютером, пытаясь из его беззвучных ответов понять, что же происходит там — за бесстрастным экраном дисплея? Какова неуловимая жизнь проносящихся цифровых вселенных? Часто ему казалось, что компьютер — это не просто организованный набор электронных схем, а нечто гораздо большее, способное каким-то непостижимым образом ощущать и осознавать мир. Иногда ему казалось, что компьютер, в свою очередь, примериваясь, наблюдает за ним, пытаясь своими ответами задавать ему вопросы о его, Программиста, мире, об этой непостижимой Вселенной, о звездах, словах, шуме прибоя, печальных улыбках, потерях, воспоминаниях, ритуальных масках китайских императоров и смысле значений собственных переменных… Средневековый китайский император в алых шуршащих одеждах взмахнул старинным мечом, упала звезда, и Программист запустил свою моделирующую программу. Он долго всматривался в экран