— У дворницкой, — повторил Проказник.

— Думать надо с умом, — сказал Умник. — Ум — это главное в жизни. Думай больше, Проказник. Чем больше думаешь, тем больше мыслей приходит в голову. Чем больше мыслей, тем больше их надо обдумывать

Так говорил кот Умник, а кот Проказник внимательно его слушал.

Утром меня разбудил Деревянный Ящик.

— Глубокоуважаемый спящий, — сказал он, — позвольте вам сообщить, вернее, заметить, точней, намекнуть, что наступило утро. Во всяком случае, оно наступает, так сказать, приближается, а ещё точнее… Но, может быть, я слишком навязчив?

В носу у меня защекотало, и я сказал:

— Апчпок!

— Вы чихнули! — воскликнул Деревянный Ящик. — Впрочем, я не хотел вас обидеть. Нет-нет, ни в коем случае. Вы просто почесались.

— Апчпок! — сказал я. — Я вас… апчпок!.. приветствую.

— Мне кажется… — Деревянный Ящик заволновался. — Мне чудится, будто, вы чихаете. Если это так, если я не ошибаюсь… Но может быть, я ошибаюсь? В таком случае беру все слова обратно.

Деревянный Ящик волновался за моё здоровье. Он оказался очень гостеприимным и предложил жить у него сколько угодно. Много лет на Ящике висит Крепкий Замок, крышку не открывают, а секрет с фанеркой никому не известен.

Крепкий Замок был не очень доволен. Он хлопал по Ящику железным боком и скрежетал:

— Я на то и подвешен, чтоб никого не пускать. Я очень крепкий!

— Апчпок! — опять сказал я. — Апчпок!

— Вы заболели! — воскликнул Деревянный Ящик. — Вам нужно лечиться!

Я согласился. И вправду, очень щипало в носу.

— Скорее, скорее идите лечиться! — волновался Деревянный Ящик.

Я вылез из Ящика и пошёл.

Я долго ходил он городу и наконец увидел надпись: «ДОКТОР ВОРЧУН. ЛЕЧЕНИЕ ЦВЕТАМИ». Здесь я и решил полечиться.

— Ну? — сказал доктор Ворчун. — Чем порадуете?

— Апчпок! — сказал я. — Я вас приветствую.

— Я лечу только цветами, — проворчал доктор. — Понюхайте вон тот кактус… Да ближе, ближе! Вставьте иголку в нос!

Я вставил в нос иголку.

— Не проходит? — спросил доктор.

— Апчпок! — сказал я.

— Странные звуки, — сказал доктор Ворчун. — Быть может, у вас перебои в сердце? Какое у вас сердце?

— Обыкновенное, — сказал я, — картонное.

— Картонное? — Он строго посмотрел на меня. — Вроде картонного цветка?

— Вроде коробочки, — поправил я.

— Коробочки? — воскликнул он. — Но это совершенно ненормально! А потом, я не лечу коробки. Сердце должно быть похоже на розу, дорогой мой, на розу!

— Апчпок! — сказал я.

— Я лечу только цветами, поскольку всё происходит от цветов, — сказал доктор Ворчун. — Печень — от махровой гвоздики, селезёнка — от лилии, а лёгкие — от гладиолуса. Сердце, как я уже сказал, происходит от розы, а сам человек — от древнего цветка астролябус.

— Апчпок! — сказал я.

— Что касается картонной коробки, то она происходит от картона и в лучшем случае от коробки. Вы не туда попали. Прощайте.

— Мои поздравления, — пробормотал я и побрёл домой к своему Деревянному Ящику.

Знал бы доктор Ворчун, какое несчастье ожидает его дома! Знали бы два неразлучных кота, Умник и Проказник, что их «умная проказа» окажется всего-навсего глупым безобразием!

Не Дворник подскользнулся на разлитом масле и даже не тот Мальчик, который швырял в котов камнями.

Все жильцы дома обошли, обежали, перепрыгнули разлитую на ступеньках лужу. И только одно Девочка не посмотрела под ноги. Та самая Девочка, которая однажды помогла Проказнику.

Она подскользнулась и упала. Упала и стукнулась о ступеньки. Да так и не смогла подняться. Её уложили в постель и вызвали докторов.

Но всё было напрасно. Девочка не могла подняться, она лежала и смотрела в потолок. Все доктора хором сказали, что болезнь неизлечима. Девочка будет лежать всю жизнь.

Только один доктор Ворчун, её папа, не потерял надежды. Он верил в лечение цветами. Но какой цветок поможет девочке, доктор Ворчун не знал.

Девочка лежала и смотрела в потолок. Первое время она не могла даже повернуть голову. Потолок был для неё всем, что она видела.

Глядя на потолок, Девочка научилась определять время и даже погоду. В нём отражалось небо, пасмурное или ясное, ветер пробегал невидимой волной. В холодные дни потолок как бы поёживался, в тёплые чуточку розовел от удовольствия.

Ночью там проносились отсветы фар и трепетали неясные звёзды.

Теперь Девочка по другому слышала. Крики ребят во дворе, шум деревьев и лопотание дождя — всё это слышала она и раньше. Но никогда не доносилось до неё бормотание Деревянного Ящика, а он, как известно, большой любитель поговорить сам с собой.

— Да, были, были времена, — слышала Девочка. — Осмелюсь заметить, глубокоуважаемые, и мы не лыком шиты, скорее сбиты гвоздями, стянуты скобами. Да, замечательными старыми гвоздями и скобами, каких нынче не делают. Впрочем, если слово «нынче» оскорбляет ваш слух, прошу меня извинить…

Девочка слышала скрипучую песенку, которую напевал Крепкий Замок.

Но самое странное, что Девочка слышала всё, что рассказывал Картонный Человечек. Это доносились до неё неясно, как бы во сне, но всё же она различала слова, хотя Картонный Человечек не выкрикивал их на весь двор, а скорее произносил про себя.

Я очень подружился с Деревянным Ящиком. Это добрый, умный и тёплый ящик. Когда-то он жил в доме, но стал ненужным, и его поставили во дворе.

Крепкий Замок тоже ко мне привык. Его так давно повесили, что он покрылся ржавчиной.

— Я очень крепкий, — говорит Крепкий Замок. — Несмотря ни на что, я верен своим убеждениям. Моё убеждение — никого не пускать.