представляют собою шесть главных средств, при помощи которых меркантилистическая система предполагает увели чить количество золота и серебра в данной стране, изменив торговый баланс в ее пользу. В особой главе я подвергну рассмотрению каждое из этих средств и, не останавливаясь специально на их предполагаемой тенденции вызывать приток денег в страну, займусь выяснением главным образом вероятного влияния каждого из них на годовой продукт промышленности страны. В зависимости от того, ведут ли они к увеличению или уменьшению стоимости этого годового продукта, они, очевидно, должны вести к увеличению или уменьшению действительного богатства и дохода страны.

Ограничением при помощи высоких пошлин или абсолютным воспрещением ввоза из-за границы таких продуктов, которые могут производиться внутри страны, более или менее обеспечивается монополия внутреннего рынка для отечественной промышленности, занятой их производством. Так, запрещение ввоза из-за границы живого скота или солонины обеспечивает скотоводам Великобритании монополию внутреннего рынка мяса. Высокие пошлины на ввозимый хлеб, которые в годы среднего урожая почти равносильны запрещению, дают такое же преимущество производителям этого товара. Запрещение ввоза иностранных шерстяных изделий столь же выгодно шерстяным фабрикантам. Шелковое производство, хотя и работающее исключительно на иностранном сырье, недавно добилось такого же преимущества. Производство полотна еще не добилось его, но прилагает большие усилия к этому. Многие другие отрасли промышленности таким же образом добились в Великобритании или полной монополии, или почти монопольного положения по отношению к своим соотечественникам. Люди, мало знакомые с таможенными законами, нелегко могут представить себе все разнообразие и многочисленность товаров, ввоз которых в Великобританию воспрещен или абсолютно, или при известных условиях.

Не может подлежать сомнению, что такая монополия внутреннего рынка часто служит большим поощрением для отрасли промышленности, пользующейся ею, и нередко привлекает к ней большую долю труда и капитала общества, чем это было бы при других условиях. Но, пожалуй, не столь очевидно, ведет ли она к развитию всей промышленности общества в целом и дает ли ей наиболее выгодное направление.

Вся промышленность данного общества в целом не может никогда выходить за пределы, определяемые размером капитала этого общества. Поскольку количество рабочих, которым может дать занятие отдельное лицо, должно находиться в известном отношении к его капиталу, постольку и количество тех рабочих, которым могут дать постоянное занятие все члены обширного общества, должно также находиться в известном отношении ко всему капиталу этого общества и никогда не может превысить это соотношение. Никакое регулирование торговли не в состоянии вызвать увеличение промышленности какоголибо общества сверх того, что соответствует его капиталу. Оно может лишь дать некоторой части промышленности такое направление, в каком она без этого не могла бы развиваться, и отнюдь не представляется несомненным, что это искусственное направление более выгодно для общества, чем то, по какому она развивалась бы, если бы была предоставлена самой себе.

Каждый отдельный человек постоянно старается найти наиболее выгодное приложение капитала, которым он может распоряжаться. Он имеет в виду свою собственную выгоду, а отнюдь не выгоды общества. Но когда он принимает во внимание свою собственную выгоду, это естественно, или, точнее, неизбежно, приводит его к предпочтению того занятия, которое наиболее выгодно обществу.

Во-первых, каждый человек старается приложить свой капитал по возможности поближе к своему дому и, следовательно, по возможности для вложения в отечественную промышленность при том неизменном условии, что он может таким путем получить обычную или почти обычную прибыль на капитал.

Так, при условии одинаковой или почти одинаковой прибыли всякий оптовый купец, естественно, предпочитает торговлю внутри страны внешней торговле для нужд потребления, а внешнюю торговлю для нужд потребления — транзитной торговле. При занятии внутренней торговлей его капитал никогда не уходит из рук на столь продолжительное время, как это часто бывает во внешней торговле для нужд потребления. Он может лучше узнавать характер и положение лиц, которым оказывает доверие, а если ему случится быть обманутым, он лучше знает законы страны, у которой должен искать помощи. В транзитной торговле капитал купца как бы делится между двумя заграни чными странами, ни малейшая часть его не возвращается необходимо домой и не оказывается под его непосредственным контролем и в его распоряжении. Капитал, который амстердамский купец затрачивает на доставку хлеба из Кёнигсберга в Лиссабон и фруктов и вина из Лиссабона в Кёнигсберг, должен обычно находиться наполовину в Кёнигсберге и наполовину в Лиссабоне. Ни малейшая доля его не должна попадать в Амстердам. Естественным местопребыванием такого купца должен был бы служить Кёнигсберг или Лиссабон, и только какие-либо особые обстоятельства могут заставить его предпочесть пребывание в Амстердаме. Впрочем, неудобство, причиняемое ему тем, что его капитал находится так далеко от него, обычно побуждает его доставлять в Амстердам часть кёнигсбергских товаров, предназначенных для Лиссабона, и часть лиссабонских товаров, предназначенных им для Кёнигсберга; и хотя это необходимо обременяет его двойным расходом на нагрузку и разгрузку, а также платежом лишних налогов и пошлин, он все же охотно идет на этот добавочный расход, лишь бы только всегда иметь в своем распоряжении и под своим контролем некоторую часть своего капитала. Таким-то образом всякая страна, принимающая сколько- нибудь значительное участие в транзитной торговле, становится всегда складочным местом или централь- ным рынком для товаров всех тех стран, торговлю которых она ведет. Купец в своем стремлении обойтись без вторичной нагрузки и разгрузки всегда старается продать на отечественном рынке столько товаров этих стран, сколько только может, и таким образом по возможности превратить свою транзитную торговлю во внешнюю торговлю для нужд потребления. Точно так же и купец, занятый внешней торговлей для нужд потребления, будет всегда рад, собирая товары для иностранных рынков, продать — при одинаковой или почти одинаковой прибыли — возможно большую часть их у себя на родине. Он избавляет себя от риска и хлопот, связанных с вывозом их благодаря тому, что он по возможности превращает свою внешнюю торговлю для нужд потребления во внутреннюю торговлю. Внутренний рынок является, таким образом, центром, если можно так выразиться, вокруг которого постоянно обращаются капиталы жителей всякой страны и к которому они всегда стремятся, хотя особые причины могут иногда отвлекать их для употребления в отдаленных местах. Но капитал, занятый во внутренней торговле, как уже показано, неизбежно приводит в движение большее количество отечественного труда и дает доход и занятие большему числу жителей страны, чем таких же размеров капитал, вложенный во внешнюю торговлю для нужд потребления, а капитал, вложенный в последнюю, обладает таким же преимуществом сравнительно с капиталом одинакового размера, вложенным в транзитную торговлю. Ввиду этого при одинаковой или почти одинаковой прибыли каждый отдельный человек, естественно, склонен употреблять свой капитал таким способом, при котором он оказывает наибольшее содействие отечественной промышленности и дает доход и занятие наибольшему числу жителей своей страны.

Во-вторых, всякий человек, затрачивающий свой капитал на поддержку отечественного труда, обязательно старается дать ему такое направление, чтобы его продукт обладал возможно большей стоимостью.

Продукт промышленности составляет то, что прибавляется ею к предмету или материалу, к которым промышленный труд прилагается. В зависимости от того, насколько значительна или незначительна стоимость этого продукта, будет и прибыль предпринимателя. Но всякий человек употребляет капитал на поддержку промышленности только ради прибыли, поэтому он всегда будет стараться употреблять его на поддержку той отрасли промышленности, продукт которой будет обладать наибольшей стоимостью и обмениваться на наибольшее количество денег или других товаров.

Но годовой доход любого общества всегда в точности равен меновой стоимости всего годового продукта его труда или, вернее, именно и представляет собой эту меновую стоимость. И поскольку каждый отдельный человек старается по возможности употреблять свой капитал на поддержку отечественной промышленности и так направлять эту промышленность, чтобы продукт ее обладал наибольшей стоимостью,