след, но ничто не могло устранить его полностью, а сами поля невидимости возможно было обнаружить на чрезвычайно малых дистанциях, поэтому любой корабль оставался уязвимым к обнаружению достаточно чувствительными сенсорами с удачного (или неудачного) вектора.
В данном случае, однако, они знали, где именно находятся грейсонцы. Это означало, что они могут настроить систему на максимальную невидимость с этого конкретного вектора угрозы, и в ходе тренировок Сун лично попытался обнаружить 'Тень' с помощью лучшиз пассивных сенсоров ФМС. Даже точно зная, где находится корабль, было практически невозможно выделить его из фонового космического излучения, поэтому Сун не был излишне обеспокоен тем, что Бандит-два заметит 'Призрак' с помощью бортовых систем, пока тот остаётся в скрытном режиме. Он, однако, был менее уверен, что спайдер-драйв останется незамеченным с такого смехотворно маленького расстояния. Люди Черневской уверяли его, что обнаружение было крайне маловероятно — что им потребовалось почти два стандартных года, чтобы разработать собственные детекторы, даже зная, что искать, и эти детекторы были пока далеки от того, чтобы называться надёжными, но Сун не имел желания становиться тем, кто докажет неуместность из оптимизма. В конце концов, даже у спайдер-драйва был след, даже если никому бы не пришло в голову связать его с двигательной системой. Хватило бы и того, что кто-то заметит аномальные показания приборов, и у него хватит добросовестности — или, если на то пошло, скуки, — чтобы потратить немного времени на выяснение, что это.
И то, что сигнатура спайдер-драйва даёт вспышку при включении, только делает это более вероятным, подумал он. Шансы на то, что кто-то её заметит, всё же невероятно малы, но даже в этом случае они будут гораздо хуже чем, вероятность того, что кто-то на борту Бандита-два заметит нас, пока мы тихо пролетаем мимо.
В то же время, он знал, почему именно Тсау задал свой вопрос. Какую бы сложную цель не представляли они для сенсорных систем Бандита-два, правил бы резко поменялись, если грейсонский крейсер решит задействовать свои собственные разведывательные платформы. Если бы он собирался сделать это, и если бы платформы получили хорошую, близкую точку обзора на ту сторону 'Призрака', которую он держал отвёрнутой от их основного корабля, шансы обнаружения очень быстро выросли бы от неизмеримо низких до ужасно высоких. Это означало, что Сун фактически делал ставку на то, что шансы на запуск грейсонцами разведывательных платформ ниже, чем шансы их бортовых систем обнаружить вспышку активации спайдер-драйва, если он решит обойти их.
Конечно, даже если мы попытаемся отодвинуться от них, это не особенно поможет, если они решат запустить платформы. Всё, что бы нам тогда удалось, это немного от них удалиться, а дистанционные платформы потому и зовутся дистанционными, Род.
Нет. Он уже бросил жребий, и он знал, что это решение правильное, каким бы слабым утешением это не послужило, если Мёрфи решит провести ещё более активное вмешательство.
'Интересно, Эстби и Омельченко так же интересно проводят время, странствуя по Мантикоре?' — подумал он сухо. 'Знаю, никто не обещал, что это будет легко, и я всегда любил сыграть в покер не меньше других, но это уже смешно.
Родерик Санг расположился поудобней в своем командирском кресле и стал ждать, какие карты раздаст им Мерфи в этот раз.
Глава десятая
Хонор Александер-Харрингтон надеялась, что она выглядит чуть менее нервной, чем это было на самом деле, когда она и остальные члены Мантикорской делегации следовали за Алисой Хэмптон, личным помощником Государственного Секретаря Монтро, вниз по короткому коридору на двухсотый этаж отеля Плаза Фоллс в Новом Париже.
Плаза Фолс был достопримечательностью столицы Республики Хевен на протяжении почти двух веков и Законодатели постарались сохранить его в неприкосновенности, когда они создали Народную Республику из Республики Хевен. Он использовался в качестве места проживания важных гостей — дипломатов Солнечной Лиги (и, разумеется, репортеров, представлявших галактические средства массовой информации в Управлении Общественной Информации), бизнесменов, которых обхаживали как потенциальных инвесторов, дельцов черного рынка удовлетворявших потребности тех же Законодателей, глав государств, которым 'предложили' обратиться с 'просьбой к Хевену о защите ' в качестве более дешевой альтернативы прямому завоеванию, или дорогостоящих куртизанок, обеспечивая им стиль, к которому они привыкли.
Комитет общественного спасения, при всех прочих его недостатках, был менее склонен к этому особого рода виду личной коррупции. Робу Пьеру, Корделии Рэнсом и их товарищам удалось создать свою собственную форму империи лжи, но они не видели никаких причин, чтобы следовать по стопам Законодателей, символом которых был Плаза Фолс. Вместо этого, отель рассматривался Комитетом в качестве конкретного символа режима Законодателей, что объясняет, почему он был тщательно разгромлен в первые же дни переворота Роба Пьера. Он очень сильно пострадал, поскольку Комитет фактически рекомендовал погромы, используя их в качестве своего рода предохранительного клапана, когда толпа угрожала стать опасной. Огромные размеры отеля превращали погром в непростую работу, что позволило растянуть 'удовольствие' на достаточно продолжительный срок.
В конце концов, даже в двухстах двадцати этажах закончатся вещи, которые можно украсть, сломать, или спалить, и (к счастью, возможно) керамобетонная башня была удивительно негорючей. Несколько отдельных номеров, и один полный этаж, были сожжены особенно упорными поджигателями, но, по большому счету, Плаза Фолс уцелел… более или менее. Ударопрочному каркасу предстояло со временем рассыпаться, поскольку Комитет Общественных Работ не планировал заниматься реставрацией. Он стоял пустой и полностью игнорируемый, большинство людей считали его чем-то, что в конечном итоге будет снесено и замещено.
Но разрушение такого здания было нетривиальной задачей, даже для передовых цивилизаций, и, к немалому удивлению всех, приватизационные льготы, предложенные Тони Несбиттом и Рэйчел Хэнриот, после переворота Тейсмана, привлекли пул инвесторов, на самом деле заинтересованных в спасении здания. Более того, они искренне считали что Плаза Фолс может быть восстановлен в своем прежнем сиянии, и как часть живой истории — и как коммерческое предприятие — подчеркивающее возрождение республики в целом.
Несмотря на их энтузиазм, проект был обречён столкнуться с большим числом трудностей, чем согласился бы встретить любой человек в здравом уме, но к тому времени, когда они это поняли, все их средства уже были вложены в проект. Фактически, неудача проекта принесла бы полное разорение большинству его спонсоров. Поэтому они терпели, преодолевали трудности по мере их возникновения и, ко всеобщему удивлению (вполне вероятно, более всего к своему собственному), достигли успеха. Это было нелегко, но плод их трудов стал символом экономического возрождения Республики, и хотя Хевен оставался относительно бедной звёздной нацией (по крайней мере, по стандартам Мантикоры), его возрождающийся класс предпринимателей был достаточно крепок, чтобы заставить 'Плаза Фоллс' приносить настоящий доход. Может быть, не на том уровне, на какой на какой надеялись его реставраторы, но с достаточным потоком средств, чтобы продемонстрировать скромную — очень скромную, подозревала Хонор — прибыль после покрытия всевозможных платежей по займам и текущих расходов.
'При их расценках у них наверняка не будет таких прибылей, как в Звёздной Империи,' — подумала она, следуя за их проводником, — 'но прожиточный минимум в Республике даже сейчас гораздо ниже. Страшно подумать, какие проблемы с наймом работников у них были бы в Лэндинге при тех зарплатах, которые они платят здесь! Если на то пошло, в наше время они и на Грейсоне не смогли бы так дёшево набрать такой квалифицированный персонал.'
Однако, к счастью для владельцев 'Плаза Фоллс', они не были на Мантикоре или на Грейсоне, и она должна была признать, что они — и правительство Элоизы Причарт — оказали честь мантикорской делегации.
Она вошла в совмещённый с номером конференц-зал, который Причарт выбрала для их
