капитуляции'.
— Я не собираюсь вас просить, чтобы вы выдавали какие-либо секреты, — продолжила она не спеша. — И я дам вам своё слово, что ничего из того, что вы мне рассказываете, не пойдёт дальше нас двоих. На данном этапе, Лестер, я не расспрашиваю вас о ком-либо ещё. Это чисто для моей собственной информации и я так же даю вам слово, что причина данной моей просьбы состоит в предотвращении кровопролития (с обеих сторон), насколько я только в состоянии это сделать.
Он смотрел на неё в течении нескольких секунд, затем глубоко вздохнул.
— Прежде чем что-либо вам говорить, у меня есть вопрос лично для меня.
— Вперёд спрашивайте, — спокойно сказала она.
— Когда вы потребовали моей капитуляции, сказал он, пристально смотря ей в глаза, — это был блеф?
— В каком смысле? — Она склонила голову набок.
— В двух смыслах, я полагаю.
— Открыла бы я огонь или нет, если бы вы не сдались?
— Это один из них, — согласился он.
— Хорошо. В этом смысле я не совсем блефовала, — твёрдо сказала она. — Если бы вы не сдались и не приняли мои условия полностью, я бы открыла огонь по Второму Флоту с более далёкого расстояния, на котором вы бы могли дать эффективный ответ. И я бы продолжала стрелять до тех пор, пока кто-либо оставался в строю или каждый из ваших кораблей был бы уничтожен.
Тишина, показавшаяся бесконечной, повисла между ними на некоторое время. Это была напряжённая тишина — взаимное молчание, построенное на понимании между двумя флотскими офицерами. И всё же, несмотря на напряжённое состояние, никакой злости в этом молчании не было. Уже не было. Гнев, который они чувствовали в то время, давно исчез, превратился во что-то другое, и если бы она выбирала отдельное слово, чтобы описать то, что они чувствовали сейчас, это было бы слово 'сожаление'.
— Ну, это, конечно, отвечает на мой первый вопрос, сказал он наконец, криво улыбаясь. — И полагаю, что я, как это ни странно, успокоен, услышав это. — Её брови выгнулись и он фыркнул. — Я всегда думал, что был довольно хорошим игроком в покер. Я бы очень не хотел думать, что неправильно прочитал вас в тот скверный момент.
— Понимаю, — она покачала головой, слегка улыбаясь. — Но вы говорили, что было два смысла?
— Да, — он наклонился вперед, упираясь руками в свои бедра, а его глаза были очень внимательны. — Про другой 'блеф'. Мне было интересно могли бы вы или нет в самом деле сделать это с такого растояния?
Хонор задумчиво, по небольшой дуге, покачивалась на ее стуле из стороны в сторону, пока она обдумывала его вопрос. Теоритически, то, о чём он спрашивал, крайне граничило с территорией закона о государственной тайне. С другой стороны это было не так, если он не бросится отправлять эту информацию в Октагон по электронной почте. Кроме того…
— Нет, — сказала она после не более, чем двух или трех ударов сердца. — Я не могла бы. Не с такого расстояния.
— Ох. — Он еще раз откинулся назад, его кривая улыбка собиралась стать еще более искривлённой. Затем он глубоко вздохнул. — Части меня действительно тяжело это слышать, — сказал он ей. — Никому не понравится узнать, что он был обманом принуждён к капитуляции.
Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, затем снова закрыла. Он усмехнулся. Она поняла, что это была неожиданно неподдельная усмешка, как и последовавшая за ней весёлость. И это было странно благородно.
— Вы хотели получить мои базы данных нетронутыми, — сказал он. — Мы оба это знаем. Но я знаю, что вы так же еще что-то хотели сказать.
— Знаете? — спросила она, когда он прервался.
— Да. Вы хотели сказать, что вы сделали это, чтобы спасти жизни. Но вы боялись, что я вам возможно не поверю, не так ли?
— Я бы не сказала, что думала, что вы мне не поверите, — ответила она задумчиво. — Я полагаю, настоящая причина в том, что я боялась, что это будет звучать… своекорыстно. Или, по крайней мере, как своего рода самооправдание.
— Может быть, так и было бы, но это не меняет того факта, что Второй Флот был полностью и окончательно развинчен. — Он скривился. — Тогда у нас не было варианта, чтобы выитй из зоны резонанса и уйти в гипер, прежде чем, вы будете на дистанции достаточной, чтобы прикончить нас. Все, что должно было случиться за это время, это то что еще больше людей было бы убито с обоих сторон без всякого изменения окончательного результата.
Хонор ничего не говорила. Не было необходимости. Он медленно положил ногу на ногу, его лицо стало задумчивым.
— Ладно, — сказал он. — При условии, что это не будет какой-либо секретной информацией, я отвечу на ваши вопросы.
Глава третья
'Так вы удовлетворены безопасностю нашей системы на данный момент, Уэсли?'
Бенджамин IX, Протектор Грейсона, откинулся на спинку стула, наблюдая через стол за одетым в форму главнокомандующим Грейсонским космическим флотом. Уэсли Мэтьюс посмотрел на него с выражением удивления на лице, потом кивнул. '
'Да, ваша светлость,' сказал он. 'Могу ли я спросить, нет ли какой-то причины думать, что это не так?'
'Нет, не то что бы я так думал. С другой стороны, у меня есть большие основания думать, что определенные вопросы, вероятно будут подняты на новогодней сессии Конклава Замлевладельцев.'
Выражение лица Мэтьюса изменилось от слегка удивленного, до несомненно кислого и он покачал головой в вызванном отвращением понимании.
Двое мужчин сидели в частном рабочем кабинете Бенджамина Мэйхью в дворце Протектора. На данный момент, сезоны планеты Грейсон были приемлемо скоординированы с родным миром человечества, хотя они медленно снова смещались, и тяжелый снег падал за пределами дворцового защитного купола. Больший купол, который Небесные купола Грейсона к настоящему времени возводят для защиты всего города Остин, был еще только в своей начальной стадии, с его предварительными опорами виднеющимися против затемненного неба как белые, пушистые стволы деревьев или — для тех, у кого менее веселый нрав — нити огромной, покрытой инеем паутины. За пределами дворцового купола, хорошо просматриемого из за его прозрачности с окон офиса, заполненого книжными шкафами, толпы детей весело бросали снежки друг в друга, сооружали снеговиков, или неслись легко и быстро по крутым, мощеным улицам Старого Города на санях. Другие кричали от восторга, развлекаясь на разнообразных аттракционах карнавала, устроеного непосредственно на територии дворца, и продавцы горячего попкорна, горячего шоколада и чая, и достаточным запасом сладкой ваты и других изделий сомнительного диетического ценности, чтобы обеспечить милую суету в следующие несколько дней.
Чего не было видно с места Мэтьюса, так это дыхательных масок на каждом из этих детей или того, что их перчатки и варежки почти соответсвовали стандартам для работы с опасными материалами. Высокая концентрация тяжелых металлов на Грейсоне сделала даже снег потенциально токсичным, но это была одна из тех вещей с которыми грейсонцы жили. Грейсонские дети так же хорошо понимали необходимость защищать себя от окружения, как дети на других, менее недружелюбных планетах, — необходимость следить за машинами при переходе оживленной улицы.
И сейчас все эти орды детей получали особое удовольствие от их игр — были школьные каникулы. На самом деле, это был планетарный праздник — День Рождения Протектора. Почти тысячу лет грейсонские дети праздновали этот же праздник, однако в последние тридцать лет или около того, они были в слегка
