Он громко захлопнул шкатулку и сказал капитану:

— Готовьтесь к выходу из бухты. Смотри, как бы парни не перепились. Трупы выбрось в открытом море, подальше от берега. Рандольфа доставишь Дайльтону!

Он дал еще несколько указаний и, кивнув на прощание Рандольфу, вышел из каюты. Капитан взглянул на юношу:

— Наведи в каюте порядок! Подотри кровь.

Рандольф взглянул под ноги и увидел лужу крови. Тошнота подступила к горлу. Но он пересилил себя и сказал:

— Есть, капитан!

…Утром в бухте Счастливой Надежды шхун «Норд» и «Ветер» уже не было. Стардсон пригласил к себе Тернова отпраздновать успешно проведенное ночью дело. Едва они подняли стаканы, как в каюту вбежал вахтенный матрос:

— Русские военные корабли!

Тернов выронил стакан. Стардсон метнулся к иллюминатору, выругался, увидев берег, и подбежал к другому, выходившему в сторону моря. В бухту входили «Геннадий Невельской» и клипер «Иртыш».

— Мы в ловушке! — закричал Стардсон. — У меня в трюме бочки с ворванью, китовый ус! Скажете, что я купил все это у вас!

— На бочках клеймо компании Дайльтона, — напомнил Тернов, постепенно освобождаясь от страха и лихорадочно отыскивая выход из положения.

— О, черт! — ругался Стардсон. — Где бумаги, подтверждающие, что вы зафрахтовали меня?

— На «Аргусе», — невозмутимо солгал Тернов.

— Какого дьявола вы не отдали мне их раньше? — орал Стардсон, яростно глядя на доверенного Ясинского.

— Забыл об этом, как и вы. — Тернов становился все хладнокровнее. У него уже сложился план действий: надо немедленно уйти с «Блэк стар».

Он проговорил как можно спокойнее:

— Сейчас привезу.

Тернов неторопливо направился к двери, но Стардсон одним прыжком настиг его, рванул к себе:

— Я вас не пущу!

— Тогда будем болтаться на одной рее, — невозмутимо ответил Тернов. — За компанию я согласен.

— Я еду с вами! — Стардсон был в панике. Никогда ему так близко не грозила опасность. Этим и воспользовался Тернов. «Своя рубашка ближе к телу», — вспомнил он поговорку и одобрительно кивнул:

— Правильно! В мою шлюпку!

Они почти выбежали из каюты, но когда Тернов первым спустился в шлюпку, Стардсон, уже ступивший на штормтрап, остановился, потом вернулся на палубу.

— Ну что вы, Стардсон? — крикнул снизу Тернов.

— Остаюсь! А вы скорее за фрахтовкой!

— О'кэй! — весело откликнулся Тернов, помахал рукой я приказал своим гребцам: — Отваливай, ребята, и держи курс на клипер.

Стардсон с волнением следил за шлюпкой. «Ну что они ползут как черепахи, будь они прокляты!»

Капитан знал, что он в очень тяжелом положении. Даже если русские моряки и не знают о его прошлых делах у этих берегов, то груз в трюмах — достаточное основание для того, чтобы забрать шхуну, а команду арестовать. Только Тернов мог спасти его! А если русские узнают о том, что произошло тут ночью? У Стардсона перехватило дыхание. Вдруг он зарычал:

— Куда он?

Шлюпка Тернова, описав полукруг, шла к клиперу, становившемуся на якорь. «Геннадий Невельской» уже застыл на месте.

— Куда? Куда? — побежал Стардсон по палубе к корме, точно намереваясь догнать Тернова. «Он предал меня, предал!»

Потом, не помня себя, он вытащил пистолет и начал стрелять по шлюпке, но пули ложились ближе, не достигая Тернова.

Шлюпка доверенного Ясинского подошла к клиперу. С него Тернову был подан трап. Рязанцев ждал, когда он поднимется на палубу, приказав артиллеристам держать «Блэк стар» на прицеле.

«Наконец-то мы встретились, — подумал командир клипера: — На этот раз ты не уйдешь от меня».

Он вспомнил о нападении «Блэк стар» на шхуну Лигова «Мария», бой у Скалистого острова.

— Господи боже, — воскликнул Фрол Севастьянович и перекрестился, когда китобоец входил в бухту. — Да это же наша шхуна «Петр Великий». Ей-богу, она!

Боцман оказался рядом с Клементьевым.

— Узнаете, Георгий Георгиевич? Она, она, родимая! Мы же на ней и по Индийскому океану ходили, и в Сингапуре стояли. Да я каждую дощечку, каждую шпонку знаю на ней. — Старик не договорил и, как показалось капитану, всхлипнул.

Сразу же узнал «Блэк стар» и Клементьев. Почему же здесь, в бухте Счастливой Надежды, стоит «Блэк стар» под русским флагом, а рядом с ней «Аргус» Ясинского?

Его удивление возросло еще больше, когда из-за «Блэк стар» показалась шлюпка и направилась к клиперу, а по ней с американской шхуны кто-то стрелял. Рассмотреть, кто сидит в шлюпке, Клементьев не мог.

— Нам семафорят, — оторвал капитана от дум Ходов. — Кажись, зовут.

Клементьев следил за сигнальными флажками на клипере и скомандовал:

— Шлюпку на воду! Фрол Севастьяныч со мной! Приглашают на «Иртыш».

Когда они поднялись на клипер, Ходов увидел Тернова и побагровел от негодования.

— Ты, Федор… копеечная душа!

— Подожди, Фрол Севастьяныч, — остановил его Клементьев.

— Прошу в каюту, Георгий Георгиевич, — пригласил Рязанцев и приказал старшему офицеру следить за «Блэк стар». Моряки вошли в просторную и уютную каюту командира клипера. Рязанцев обратился к Тернову:

— Мы вас слушаем.

— Господа! — Тернов волновался. Его маленькие глазки, девшие глубоко под нависшим лбам, перебегали с одного моряка на другого. — Господа! Позавчера я пришел сюда, чтобы укрыться от надвигающегося шторма. Две другие шхуны отстали. Я не знаю, где они, я хочу их здесь ждать. Следом за мной вошла в бухту вот эта быстроходная американская шхуна «Блэк стар». Я ее хорошо знаю, я плавал на ней вместе с капитаном Удачей, с вами, Фрол Севастьяныч, — обратился Тернов к старому боцману. Боцман что-то невнятно пробурчал. Тернов продолжал:

— Эта шхуна загородила мне выход из бухты и при малейшей моей попытке поднять паруса обстреливала «Аргус». Но, слава богу, подоспели вы, и я, рискуя жизнью, явился к вам.

— Напрасно рисковали, — едко заметил Рязанцев. — Мы бы все равно явились к вам.

Командиру клипера не понравился Тернов, да и рассказ его был неубедителен. Рязанцев встретился взглядом с Клементьевым. Капитан китобойца сказал:

— На «Блэк стар» убийцы и браконьеры.

— Произведем осмотр, — решил Рязанцев и обернулся к Тернову: — Прошу вас вернуться на свое судно и не покидать его, пока мы не подойдем.

— Хорошо, — поклонился Тернов. — Разрешите идти? Рязанцев отпустил его и, посмотрев на закрытую дверь, поморщился:

— Неприятный человек.

— Целовальник, — проговорил Ходов.

— Что? Ах да, понял, — улыбнулся Рязанцев. — Прошу вас, Георгий Георгиевич, побывать на