советника в дальнее путешествие, а сам подло воспользовался его отсутствием. Когда маршал вернулся и услышал от плачущей жены о коварстве императора, сердце его наполнилось яростью. Он уже наточил кинжал, чтобы убить своего врага, но сдержался, потому что придумал более изощренный способ мести. Он решил заставить императора погубить всех членов своей семьи и тем самым лишить его всех союзников, а уж потом подослать убийцу к нему самому. Сам дьявол позавидовал бы его хитрости и коварству.

Первым делом Зибиху нужно было заручиться поддержкой Рибштайна, и для этого ему пришлось посулить своему помощнику щедрое вознаграждение. Поскольку алчность была слабым местом Рибштайна, то он легко согласился. После этого Рибштайн согласился написать императору от имени герцога Тосканского, графа Анконского, князя Миланского и других письма с предупреждением, что его сын Фридрих планирует против него заговор.

Совершить это злое дело было очень легко, поскольку у Рибштайна были копии гербов и печатей всех знатных людей империи. Подозрительный от природы Эрменрих сразу же угодил в расставленную для него ловушку. Он спросил у Зибиха совета, что ему делать в подобном случае, и лжесоветник предложил ему послать принца Фридриха к ярлу Рандольту и дать ему письмо, якобы с требованием дани, что ярл задолжал императору. Но на самом деле вложить в письмо приказ убить принца. Император так и сделал, а Зибих позаботился, чтобы об этом стало известно всем и каждому. По стране прокатился крик ужаса, и Эрменриха дружно возненавидели.

Регинбальд, его второй сын, встретил свою смерть при других обстоятельствах: он утонул, когда вышел в море на гнилом судне, когда отец отправил его с посольством в Англию.

Оставался еще один, третий, сын – Рандвер. Это был красивый благородный юноша, совершенно лишенный хитрости и коварства. Однако это его не спасло. Однажды во время охоты он по простоте душевной у всех на глазах преподнес своей молодой мачехе Сванхильде букет цветов, и Эрменрих, чью душа была отравлена вероломным Зибихом, приказал его повесить, а Сванхильду затоптать лошадьми. Его приказание было выполнено. Теперь он остался один на целом свете, бездетный старик.

– Ну что ж, Рибштайн, – сказал маршал своему сообщнику. – Пока все идет отлично. У императора не осталось наследников, кроме Дитриха Бернского и Гарлунгов – Имбреке и Фрителе, что живут в Бризахе на Рейне со своим опекуном Эккехартом. И Гарлунги, и бернский витязь – сыновья его братьев. Ты родом не из Рима, поэтому я расскажу тебе, как было дело.

– У отца Эрменриха кроме него было еще двое сыновей: Дитмар, отец Дитриха, он получил королевство Ломбардию, и Дитер, по прозвищу Гарлунг, который еще при жизни своего отца получил во владение Бризах и клад червонного золота. А теперь послушай. Если мы избавимся от Гарлунгов и героя Берна, то сможем поделить наследство Эрменриха между собой.

При этих словах Рибштайн подпрыгнул от радости, как рыба выпрыгивает из воды в солнечный день. Он никогда раньше об этом не задумывался, но быстро сообразил, что от него требуется, и принялся плести злые козни.

Сначала надо было сделать так, чтобы Гарлунги попали под подозрение. Для этого были состряпаны поддельные письма от Имбреке, Фрителе и даже их наставника Экхар– та к нотаблям империи, в которых преступления Эрменриха описывались в самом мрачном свете. Среди прочего там писалось: «Поскольку наш сеньор в своей чудовищной жестокости убил даже собственных детей, он сам должен быть повешен на самой высокой виселице». Прочтя эти слова, император пришел в такой гнев, что распорядился собрать армию и пойти войной на мятежных племянников.

Император созвал войска, но никто не знал, против кого намечен поход. Армия двинулась в сторону Рейна, пока не подошла к Траленбургу – городу, принадлежавшему Гарлунгам, где в то время и жили братья. Двое всадников проезжали по берегу реки с дозором. Увидев вооруженных людей, они вплавь переправились на другой берег и подняли тревогу, поэтому Эрменриху не удалось застать племянников врасплох. Хотя Имбреке и Фрителе не были новичками в военном деле, они тем не менее были очень молоды, а Эккехарта, их опекуна, государственные дела задержали в Бризархе. Когда Гарлунги увидали знамена своего дяди, они решили, что опасность миновала, но вскоре на свое несчастье узнали, что Эрменрих пришел не как друг, а как враг. Виттиг и Хайме были в армии императора, но, узнав, в чем дело, они оставили войска и поскакали в Бризарх, чтобы предупредить верного Эккехарта. Путешествуя вдвоем, они позабыли свои распри и снова стали добрыми друзьями.

В конце концов император поджег Траленбург и взял его штурмом. Даже не поговорив со своими племянниками, Эрменрих приказал построить виселицу и сразу же повесить обоих братьев. В те времена слово могущественного монарха было законом, и подданные повиновались ему беспрекословно. Теперь Эрменрих овладел землями Гарлунгов и отправил своих людей на поиски богатого клада, что казненные им принцы унаследовали от своего отца. В конце концов его нашли спрятанным в пещере. Император щедро наградил своих воинов, а оставшиеся сокровища присвоил.

Тем временем Хайме вернулся. Он собирался высказать в лицо своему сеньору все, что думает о его злодействах, и отказаться от своего феода, но, получив большой кусок добычи, он забыл о своих благих намерениях. Ему доверили доставить сокровища в Рим, но, когда он увидел груды золота и драгоценных камней, то постарался сделать так, чтобы значительная часть клада оказалась в его замке в Студе, а не в Риме.

Тем временем отовсюду стали раздаваться громкие и яростные проклятия в адрес императора. Эккехарт принес весть о судьбе, постигшей Гарлунгов, в Берн, и, услышав об этом, Дитрих пришел в ярость. Он сказал, что когда– нибудь заставит Эрменриха заплатить за это преступление и накажет его подлых советников – Зибиха и Рибштайна. Горячие молодые витязи Альфар и его брат Зигстаб хотели поехать с Эккехартом, чтобы отомстить за убийство, но их отец Амелот и учитель Гильдебранд убедили их подождать.

– Ну что ж, отложить – не значит отказаться, – сказал Альфар своему брату, кладя руку на меч.

А в это время Зибих и Рибштайн держали совет, что же им делать дальше.

– Еще один камень убран с дороги, – сказал Зибих. – Теперь нам надо подыскать рычаги посильнее, чтобы справиться с глыбой, что лежит у нас на пути.

Сообщники понимали: нужно действовать осторожно и не торопить события, но душа императора была омрачена преступлениями. Стоило ему остаться в одиночестве, его начинали преследовать призраки загубленных им людей. Чтобы заглушить голос совести, ему нужны были все новые и новые впечатления. Советники императора предпочли бы привлечь на свою сторону как можно больше сподвижников Дитриха, прежде чем объявлять ему войну, но Эрменрих не позволял им ждать.

Первым шагом они потребовали от Дитриха Бернского уплаты дани. Рейнальд Миланский был послан в земли Амелунгов для сбора податей. Через несколько недель он вернулся с пустыми руками: по его словам, нотабли отказались платить, сославшись на то, что они уже уплатили королю Бернскому. А Дитрих попросил передать убийце Гарлунгов, что пусть тот сам придет и возьмет то, что ему причитается, а он, Дитрих, намерен уплатить ему копьем и мечом.

Эрменрих послал в Берн Хайме и поручил ему сказать Дитриху, что, если тот не заплатит налоги, он придет за ними и повесит племянника на самой высокой виселице.

Хайме приняли в Берне как дорогого гостя. Дитрих сначала подумал, что старый товарищ приехал в память о былой дружбе, но, когда тот передал послание императора, бернский витязь спросил его, помнит ли он клятву верности. На что Хайме ответил, что честно служил герою Берна, но теперь он вассал императора, который дал ему земли и богатство. Теперь он теперь обязан за это службой. С этим и уехал.

Прошло совсем немного времени после отъезда Хайме, когда явился Виттиг. Он прискакал к воротам замка.

– К оружию, друзья, к оружию! – вскричал он. – Нельзя терять ни минуты. Сюда идет Эрменрих с бесчисленной армией. Я поскакал вперед, чтобы предупредить вас. Вероломный Зибих хочет застать вас врасплох, а тот, кто попадет к нему в руки, – считай, покойник.

Дитрих напомнил ему о данной когда-то клятве, но тот, как и Хайме, попросил не держать на него зла и уехал.

Похоже, норны сплели паутину несчастий вокруг бернского героя. Один удар обрушивался на него за другим. После разговора с Виттигом он поспешил к постели больной королевы Виргиналь. Всю ночь он был рядом с ней, а наутро она умерла у него на руках. Горечь потери была так велика, что лишила Дитриха его