Вне сомнений, речь о Павле Михайловиче Фитине (1907–1971), одном из руководителей советской разведки. В конце 1941 года занимал пост начальника 1-го (Разведывательного) управления НКВД СССР.

С учётом даты записи, скорее всего, имеется в виду спецсообщение Фитина Сталину, Молотову и Берии от 14 декабря 1941 года, в котором приводилось полное содержание телеграмм английского посла в СССР Криппса в Лондон от 6 декабря 1941 года. Их текст был получен через лондонскую агентуру РУ НКВД. Криппс подробно излагал свои московские беседы с Сикорским, даже не подозревая, что тем самым предоставляет советскому руководству ценнейшую информацию относительно истинных настроений лондонских поляков. Приведу лишь одну фразу Криппса: «Генерал (Сикорский. — С.К.) под особо большим секретом сообщил, что на основании всего слышанного он совершенно уверен в глубоком недоверии Сталина к английскому правительству». Отмечу также, что в этой полностью конфиденциальной беседе абсолютно отсутствовали «катыньские», так сказать, мотивы.

Берия как в воду смотрел. 16–17 декабря 1941 года в Москве находилась «миссия Идена», министра иностранных дел в кабинете Черчилля. Результат её оказался фактически нулевым. 21 ноября 1941 года Черчилль в своём письме заверял Сталина, что Иден уполномочен решить любой вопрос, включая посылку английских войск на юг советско-германского фронта. (Прежде всего нам была нужна авиация). Вначале англичане имели в виду всего-то 10 авиаэскадрилий, но в итоге и их не прислали, объяснив отказ тем, что 8 декабря Япония-де объявила Англии войну, что было пустой отговоркой.

29 ноября 1941 года был освобождён сданный 21 ноября Ростов-на-Дону. 5 декабря 1941 года началось успешное контрнаступление советских войск под Москвой. 12 декабря был освобождён Солнечногорск, 15 декабря — Клин, 16 декабря — Калинин, 20 декабря — Волоколамск. 24 декабря 1941 года по решению Ставки ВГК был восстановлен Брянский фронт.

Вне сомнений, речь о H.C. Хрущёве, а Георгий — это Г.М. Маленков.

Разъяснение смысла этой записи я отыскал в мемуарах бывшего наркома авиационной промышленности Шахурина. Выпуск самолётов (чему Сталин уделял даже большее значение, чем выпуску танков, потому что танковое производство было менее технологически ёмким) вдруг оказался под угрозой из-за отсутствия специальной профильной трубки малого диаметра для радиаторов охлаждения самолётных двигателей, так называемой соломки. Как видим, и это «узкое место» помог ликвидировать Л.П. Берия, аппарат которого нередко привлекался к оперативным поискам затерянного при эвакуации оборудования.

Это первое упоминание в дневнике Л.П. Берии о разведывательной иноформации по зарубежным атомным работам. Одно из первых сообщений советской разведки по этой теме легло на стол наркома ещё 10 октября 1941 года, когда танковые части вермахта рвались к Москве.

Скорее всего, здесь изложены соображения, которые легли в основу Постановления ГКО № ГОКО- 1069сс от 27 декабря 1941 года. Оно предписывало создать сборно-пересыльные пункты HKO и четыре фильтрационных лагеря НКВД в «целях выявления среди бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и в окружении противника, изменников родине, шпионов и дезертиров». Постановление возлагало на HKO обеспечение организуемых лагерей НКВД «помещением, казарменным инвентарем, постельными принадлежностями, питанием, отоплением, необходимым обмундированием и санитарной обработкой» (п. 6).

Наиболее же существенным был пункт 5: «Лиц, в отношении которых после проверки их Особыми отделами не будет установлено компрометирующих материалов, начальникам лагерей передавать соответствующим военным комиссариатам — по территориальности». Иными словами, даже в начальный период войны бывший военнопленный отнюдь не становился автоматически изгоем.

Вот уж эта запись от глаз хрущёвских цензоров была точно скрыта. Сделать это было, как я догадываюсь, тем проще, что Хрущёва и хрущёвцев интересовал прежде всего период перед войной. Ведь сегодня есть основания предполагать, что основными дезинформаторами Сталина относительно намерений немцев на лето 1941 года были, в первую очередь, командующий Западным Особым военным округом генерал Павлов, а затем — Хрущёв и, возможно, 1-й секретарь ЦК КЩб) Белоруссии Пономаренко. Первый, возможно, был связан с заговором Тухачевского, а два последних просто заглядывали в рот Сталину.