нарушу эту традицию.

Киевляне стали вести себя дисциплинированнее, но зрители были уже возбуждены. Каждое мое решение, идущее вразрез с интересами их земляков, трибуны встречали свистом и криками. Думаю, что такое поведение стадиона нервировало и самих киевских динамовцев. В конце матча они были буквально зажаты в своей штрафной площади и только чудом удержали победный счет — 2:1.

Как ни горько, эпидемия подобной «психической» атаки на судей распространилась довольно широко. Большая группа арбитров — Теймур Велиев, Кестутис Андзюлис, Анвар Зверев, Хуго Стренцис, Владимир Толчинский, Юрий Бочаров и другие — со страниц печати решительно заявили о своем намерении в интересах футбола продолжать избранный курс. Они привели целый ряд примеров, показывавших, как далеко порой заходит уверенность некоторых именитых игроков в своей безнаказанности. Особенно решительно высказался многоопытный Кестутис Андзюлис: «Хватит в конце концов обманывать себя! Если мы хотим добиться порядка на полях, возрождения красоты футбола, мы не должны избегать строгости. Она не во вред, а во спасение…»

Серия этих выступлений ведущих судей, активно поддержанная спортивными журналистами, явилась как бы «водоразделом». Уже в ближайшие месяцы выяснилось, что в сознании игроков произошел своеобразный психологический перелом. Они наконец признали за арбитром право направлять игру, быть вместе с футболистами активным ее созидателем.

К осени «двадцать третий игрок» утвердил свой авторитет. Именно поэтому год 1968-й, по-моему, явился переломным. И не только для арбитров нашего отечественного футбола. За рубежом критической точкой отношений между футболистами и судьями стал финальный матч Олимпийских игр в Мехико, который провел мексиканец итальянского происхождения Диего ди Лео.

При счете 2:1 в пользу венгров арбитр за грубую игру удалил болгарина Димитрова. Через несколько минут за удар соперника покинул поле Ивков, а за спор с судьей — Христов. Болгарская сборная, естественно, ушла в глухую защиту. Голы в их ворота аплодисментами зрителей не сопровождались. При счете 4:1 в пользу венгров игроки просто-напросто передвигались по полю пешком. Одним было неловко наращивать результат, другие демонстрировали полное равнодушие к конечному счету. Трибуны бурлили. Темпераментные мексиканские болельщики метали с трибун не только громы и молнии, но даже и подушки, которые служащие стадиона едва успевали убирать с беговых дорожек. Однако рефери упорно продолжал вести свою линию. Стоило венгру Юхасу допустить умышленную грубость, как он немедленно составил компанию трем болгарам.

Не спорю, может быть, из-за ди Лео было потеряно впечатление от решающего поединка Олимпиады, но зато благодаря ему необыкновенно много выиграл мировой футбол. Ди Лео проявил себя мужественным и волевым человеком, не испугавшись тяжелого груза последствий. Игроки и тренеры со всей наглядностью увидели, что ни ранг турнира, ни психологическое давление впредь не смогут позволить им использовать все средства, в том числе и грубость, для достижения цели.

При желании можно было на все закрыть глаза, можно было вообще никого не удалять и не предупреждать, но это меньше всего гарантировало бы соблюдение принципов спортивности и корректности. Процесс утверждения личности арбитра, как неотъемлемая часть общего процесса восстановления красоты, зрелищности футбола, оказался совсем не легким, потребовав себе в жертву, в частности, даже финальный матч Олимпиады…

Кстати, руководство ФИФА, представителем Судейского комитета которой на Олимпийских играх был Н. Г. Латышев, положительно оценило действия ди Лео. Вскоре именно ему было поручено провести матч между сборными Бразилии и остального мира в Рио-де-Жанейро.

…Любопытно, что у нас в ходе первенства страны на шаг, подобный тому, какой совершил позднее ди Лео, решился арбитр из Еревана Амбарцумян. Во время игры «Динамо» (Минск) — ЦСКА он удалил с поля четырех спортсменов. Факт сам по себе разительный. И очень важно, что поступок судьи получил широкое одобрение тысяч любителей и специалистов футбола.

Я тоже несколько изменил свой судейский почерк. Стал жестче, требовательнее, менее снисходителен к нарушениям. Именно в таком стиле я провел игру динамовцев Минска с московскими железнодорожниками.

Запомнилась она мне хорошо. Может быть, потому, что за многолетнюю судейскую и футбольную практику в столицу Белоруссии я попал впервые. Матч был достаточно напряженным. В один из моментов в борьбе с Малофеевым защитник москвичей Дикарев нарушил правила. Малофеев упал, мяч отскочил в сторону. Но я подождал со свистком, так как заметил, что к мячу устремился Сахаров. Через секунду его удар потряс штангу. Как говорится, до гола чуть-чуть не хватило.

В другое время я бы спокойно продолжал игру. Теперь при первой же остановке я подозвал Дикарева и сделал ему строгое внушение. Несколько таких эпизодов в конце концов повлияли на футболистов, среди которых было немало любителей чрезмерно жесткой игры. Не без удивления спортивные обозреватели отмечали необычайно корректный характер поединка (победили минчане — 2:0).

В этом же новом плане я проводил и свои «традиционные» матчи между московским «Спартаком» и динамовцами Киева. На этот раз я судил две их встречи — на Кубок СССР и на первенство страны. Киевляне выиграли 3:0 и 1:0. Однако обе победы достались им нелегко. Команды мне понравились своей бескомпромиссностью, волевым настроем, которого так не хватало нашей сборной в решающих поединках чемпионата Европы на полях Неаполя и Рима.

Вместе с тем мне бросилось в глаза, что киевляне — наши бесспорные лидеры — стали в своей технической оснащенности отставать от лучших европейских команд. Я поделился своими сомнениями кое с кем из коллег, но они довольно легко убедили меня, что отставание это кажущееся.

Их доводы показались еще убедительнее после того, как мне довелось участвовать в судействе матча на Межконтинентальный кубок между аргентинским «Эстудиантисом» и моими старыми знакомыми — футболистами «Манчестер Юнайтед». Вместе со мной этот матч должны были судить югослав Константин Жечевич и итальянец Кончетто Лобелло, так же, как и я, участники английского чемпионата.

За прошедшие после мирового первенства два года они не раз «подтверждали» свою репутацию высококлассных арбитров. Так, например, именно Лобелло была доверена финальная игра на Кубок европейских чемпионов между тем же «Манчестер Юнайтед» и «Бенфикой», которую он, на мой взгляд, провел безукоризненно.

Накануне встречи Матт Басби заявил, что его ребята, проигравшие в Буэнос-Айресе со счетом 0:1, непременно отыграют два мяча. Столь же оптимистично был настроен и тренер аргентинцев Зубелдиа, уверявший, что его команда ни за что не потерпит поражения.

И верно, аргентинцы играли мужественно, смело, так, как нравится английским зрителям. И хотя в конце состязания Жечевич удалил Медину («Эстудиантес») и Беста («Манчестер Юнайтед»), матч в целом прошел достаточно корректно.

Поединок, закончившийся со счетом 1:1, принес Межконтинентальный кубок «Эстудиантесу». Поздно вечером на приеме в «Манчестер-отеле» руководители британской и аргентинской команд тепло поблагодарили нас за принципиальное и объективное судейство.

И любители, и специалисты футбола давно привыкли к этому сочетанию: «принципиальное и объективное». Но мало кто, кроме, пожалуй, нас, судей, понимает, как трудно и сложно их сочетать. Твердость, неуклонно демонстрируемая арбитрами во всем мире, неожиданно обернулась палкой о двух концах. Верно, футболисты теперь не часто решались на откровенные нарушения правил, но…

Вот, скажем, нападающий с мячом рвется к воротам. Защитник, заведомо проигрывая, пытается остановить его не грубым приемом, как большей частью бывало еще недавно, а «вежливо», придерживая его рукой либо ухватив за майку или трусы. Что делать? Дать свисток? А вдруг нападающий все же вырвется из «нежных» объятий противника, выйдет на ворота? А если нет? Тем более что один из пунктов правил предостерегает арбитра от излишнего вмешательства в игру, от непрерывной подачи свистков из-за незначительных — не говоря уже о сомнительных! — нарушений, так как это делает ее неинтересной, приводит даже в раздражение футболистов и зрителей.

Словом, теория «мелкого фола» на практике начала приносить весьма крупные неприятности. Особенно затруднительные ситуации возникли из-за того, что не все игроки: вели борьбу одинаково.

Помнится, изрядно потрепал мне нервы матч между армейцами Ростова и торпедовцами Кутаиси. Ростовчанин Афонин регулярно «придерживал» лучшего бомбардира «Торпедо» Херхадзе. Раз за разом он