вылить, потому что употребление ее для любых нужд влечет опасность.

Алтер Ребе пишет в Шулхан Арухе: если в городе все благополучно, следует ходить не по внутреннему краю тротуаров, а по внешнему или прямо по дороге. И наоборот, если в городе, не дай Б-г, эпидемия, нельзя ходить посередине улицы — нужно жаться к домам. В обоих случаях это делают, чтобы не встретиться с ангелом смерти.

Запрещается произносить любое слово, намекающее на беду или возможную болезнь. Нельзя сказать: «От этого он может заболеть», потому что «союз заключен с устами» (то есть ни одно слово не проходит бесследно) (Шулхан Арух).

В еврейской среде известно: надо следить, чтобы воротник лежал так, как полагается, в противном случае это может вызвать ослабление памяти. А видный иерусалимский хасид-хабадник рабби Шмуэл- Менахем Шнеерсон в одной из книг Митлер Ребе нашел упоминание о том, что тот же самый отрицательный эффект вызывает снятие двух одежд одновременно. Он опубликовал свое открытие в сборнике «Ягдил Тора» (нисан 5737, вып. 2), и это стало началом оживленной дискуссии. В конце концов, словам рабби Шмуэля. — Менахема. Шнеерсона были найдены подтверждения. Так, в книге «Чистый стол» великого кабалиста и праведника Ребе из Комарны сказано: «…И также не следует снимать одежды с себя вместе». Оказалось, когда первый Ребе из Белз собирался снять жилет, сначала он отстегивал карманные часы, прикрепленные к жилету шнурком, а затем уже снимал сам жилет. Он объяснял, что делает так из опасения ослабить свою память. Видно, насколько серьезно Белзский Ребе относился к этому вопросу: даже карманные часы он рассматривал как деталь одежды. Выяснилось, между прочим, что и другие хасиды и вообще благочестивые евреи издавна остерегались как надевать, так и снимать больше одной одежды сразу.

Необъяснимость подобных явлений — лишь приобретенное ими свойство, не присущее им изначально. Когда-то, в давние времена, они имели статус Алохи: было известно, как их выводят из Торы, где в Торе есть указание или намек на них. С течением времени, за годы лишений и изгнаний, огромная часть знаний была утрачена. В памяти еврейского народа осталось лишь знание о том, что если совершить (или, наоборот, не совершить) такое-то и такое-то действие, результат будет тем или иным.

Итак, с первым типом сгулот мы вроде как разобрались и даже кое — чему научились. Но есть ведь и другие виды сгулот — камеи, талисманы. Есть традиция, молится на могилах праведников, да и красные ниточки никуда не делись. И наконец, в самом начале главы прозвучало предостережение, что использование некоторых видов сгулот очень опасно.

древний талисман (медь)

Итак, амулеты. Для того, что бы амулет оказал ожидаемое действие на окружающую нас реальность, а ведь рождение ребенка или рост благосостояния или благоприятные изменения со здоровьем отдельного человека — это именно изменение всего творения следует выполнить несколько условий. Первое: амулет должен быть написан адресно- для конкретного человека и конкретной ситуации. Второе, человек, который пишет амулет, должен иметь очень высокий духовный уровень и четко понимать, что именно он делает. Обычно написанию амулета должен предшествовать пост и окунание в микву. Подобно любому творению амулет должен иметь тело (гуф) и душу (нешама). В нашем случае телом амулета является материал, из которого он сделан. А душой — слова нашей святой Торы, Тегилим, в некоторых случаях имена ангелов и (или) определенные имена Всевышнего. Но это еще не все. Человек, который его пишет, должен добавить к этому частицу своей души через кавонот (медитативная концентрация на каждой букве или символе амулета)

Многие из наших святых Учителей писали амулеты. Некоторые наоборот отказывались это делать. Материал для амулетов тоже использовался разный. Иногда это был пергамент, выделанный из кожи быка, иногда амулет писался на пергаменте из кожи хищника (волка, льва или леопарда) Иногда для изготовления амулетов использовались металлы. В основном серебро, золото или медь. Иногда эти металлы в качестве наполнителя добавляли в чернила, которыми писали амулет. В каждом случае суть определяла форму. Но и в этом правиле множество исключений. Наш святой учитель рав Исраель Бал Шем Тов иногда писал амулеты на обычной бумаге. Более того он, а впоследствии и рав Леви Ицхок из Бердичева не использовали при написании амулетов скрытых Имен Всевышнего (благословен Он) ограничиваясь своими собственными. Тем не менее, это работало. В чем тут дело? Чем выше уровень души того, кто пишет амулет (а ведь именно тот, кто пишет амулет, наделяет его частицей своей души) тем меньше требований предьявляется к гуф. В качестве амулета могут использоваться так же вещи, принадлежащие праведнику.

Образцы разных видов ангельского письма

Например, наш святой Ребе давал посетителям купюры по одному доллару, как гуф для своего благословения. Считается так же, что если завернуть больного в талит гадоль праведника, он выздоровеет.

Но есть так же вопрос всех вопросов, в чем же опасность данного способа? Пока вроде все выглядит очень привлекательным. Тем не менее, это именно минное поле и прогулки по нему очень, очень опасны. Увлечение талисманами и прочими видами сгулот граничит с «аводо зора» идолопоклонством и граница эта местами очень размыта. Приведу пример: У бреславских хасидов есть традиция встречать Рош-а-Шана на могиле рабби Нахмана. Рабби Нахман перед смертью обещал, что каждый, кто в Рош а Шана будет молиться на его могиле и даст цдаку — избежит геноима. Но в то время бреславские хасиды жили в Украине.

Естественно, что по сравнению с остальной территорией страны могила праведника — место более высокой святости. То есть поездка на могилу была вполне оправдвным действием. Теперь бреславские хасиды покидают святой город Эрушалаим для поездки в Умань. Разьве святость Котеля меньше, чем святость могилы рабби Нахмана? То есть теперь они убавляют в святости. Но это еще не все. Сама молитва ради конкретного результата, пусть даже такого значимого как избавление от огня геноим по сравнению с молитвой «во имя Небес» тоже явное понижение в святости. Ведь сказано: «Не делай из Торы мотыгу». И в этом месте надо рассказать, наконец, как работают сгулот. Каббала и колдовство, при некоторой схожести ритуалов вещи не просто разные- противоположные. Колдовство оперирует возможностями определенных духовных и полудуховных сущностей. Это ангелы разрушители или на более низком уровне шеддим. Я уже писал об этом. Все эти сущности — порождения негативной стороны эц адат. Мы же в ходе каббалистических практик аппелируем даже не к позитивной стороне эц адат, мы взываем к эц хаим. Но именно в этом таится опасность. Стоит нам на миг подумать, что помагает нам не Он, а этот кусок пергамента, пластинка меди или красная ниточка и все, мы во власти Авойда Зора.

А наказание за это — даже старшно говорить. Так как же все- таки работает сгула? И тут мы снова возвращаемся к разговору о судьбе человека. Я уже писал о том, что суть еврея не в том, что у него нет «мазал», а в том, что этом мазал для еврея в большинстве случаев величина переменная и зависит он от наших поступков. То есть поддается изменению. Вот именно в изменении мазал и кроется загадка сгулот. Присоединяя свою душу у душе праведника, который дал нам или написал для нас сгулу мы поднимаем свою душу на более высокий духовный уровень и вместе с этим наш мазал меняется на соответсвующий нашему новому духовному состоянию. Именно поэтому в хасидизме так велика роль цадиков, которые с помощью своей святой души поднимают души связанных с ними хасидов. Но связь эта (как уже говорилась) работает в обе стороны. Когда праведник дает сгулу, он связывает свою душу с душей получателя благословенья и плата за это подчас бывает страшной.

Из воспоминаний шестого любавического Ребе:

«..На каком-то витке допроса в комнату вошел Нахмансон. Взглянув на Ребе, он засмеялся и сообщил присутствующим:

— Представляете, у моих родителей долгое время не было детей. Так отец поехал в Любавичи, к предыдущему Ребе, и получил благословение на то, что у него родится сын. И благословение сбылось, этот сын перед вами…

Чекисты заржали от души. И впрямь, было в этом что-то забавное: цадик-мракобес дает браху на рождение того, кто станет палачом его собственного сына…

И тут возникает вопрос: Знал ли ребе Мааршаб (пятый любавический Ребе) в момент, когда