ждали 'Наварин' с 'Грозящим'. Затем все три корабля вернулись в Порос.
К концу 1896 г. средиземноморский отряд усилили. В него теперь помимо 'Александра II' и 'На- варина' входили 'Николай I' и новейший броненосец 'Сисой Великий', а также крейсер 2 ранга 'Вестник'. В январе 1897 г. к ним присоединились минный крейсер 'Посадник' и миноносцы № 119 и № 120, ушедшие из Кронштадта еще с 'Александром II'. Воссоединение всех кораблей оказалось весьма своевременным. В январе на острове Крит произошли столкновения между греческой и турецкой частью населения. Конфликт возник случайно на одном из многочисленных базаров и, как это всегда бывает в таких случаях, перерос в массовые беспорядки, что повлекло с обеих сторон гибель около 60 человек. Между Грецией и Турцией, никогда до этого не бывшими в хороших отношениях, назревала война. Ее вероятность еще более стала очевидной после того, как в конце месяца греческий крейсер 'Miaulis' обстрелял турецкий транспорт 'Fuad'.
Отдав должное Турции, следует сказать, что ее правительство сохраняло выдержку и прилагало много усилий к урегулированию конфликта. Но несмотря на это, противостояние усилилось. По решению ведущих держав, имевших свои флоты в Средиземном море, их объединенные силы блокировали остров Крит – основной очаг напряженности. Главной задачей блокады явилось недопущение провоза на остров регулярных войск. В блокировании острова приняли участие и российские корабли, дав тем самым знать дружественной Греции, что Россия, придерживаясь строгого нейтралитета, не пойдет на обострение отношений с ведущими державами. В самой Греции участие России в блокаде вызвало бурю негодований у простого населения.
Конфликт тянулся долго, и весь 1897 г. основной задачей отряда оставалась блокада Крита. В это время отряд постигла трагедия. 3 марта во время стрельб в кормовой башне 'Сисоя Великого' произошел взрыв, унесший жизни 2 офицеров и 16 матросов. Подобной трагедии еще не знал Российский флот. 'Сисой Великий' ушел на ремонт в Тулон, который продлился до конца 1897 г.
Плавание же отряда в 'греческих водах' продолжалось до 5 апреля, когда в Суде корабли расстались. 'Наварин', стоя в бухте, начал грузиться углем для того, чтобы продолжить блокаду, а 'Александр II' ушел в Ретимо для подготовки к докованию в одном из мальтийских доков. 24 мая в 15 часов 45 мин. 'Александр II', незадолго до этого вновь прибывший в Суду, снялся с якоря и медленно вышел из бухты. Его курс лежал на Мальту – крупнейшую английскую военно-морскую базу.
По пути на Мальту произвели артиллерийскую стрельбу. Ночью 27-го вахтенным открылись огни входного маяка Ла-Валетта. В 6 часов утра броненосец вошел в порт Ла-Валетта и по указанию лоцмана встал на бочки, ошвартовавшись кормой к берегу. Переход протяженностью 504 мили благополучно завершился.
Взору моряков предстал живописный рейд с застывшими на водной глади английскими броненосцами 'Худ' и 'Нил' и двумя малыми крейсерами. По 'обочинам' гавани теснилось множество миноносцев и вспомогательных судов, a из доков виднелись мачты и трубы новейшего броненосца 'Ривендж', знакомого нам по кильским торжествам, и броненосец-таран 'Руперт'.
Салютовав в 8 часов утра 'нации' и старшему на рейде контр-адмиралу, чей флаг виднелся на блокшиве 'Хиберия', командир 'Александра II' капитан 1 ранга Никонов с российским консулом на Мальте коллежским советником Саксом отправился на блокшив. Согласовав с адмиралом свои действия по вводу корабля в док, командир вернулся назад, и уже после обеда команда начала выгружать боезапас.
Тяжелые 305-, 229- и 152-мм снаряды таскали на носилках и сгружали талями на пришвартованные к бортам баржи. Эта изнурительная работа не обошлась без происшествий. При подъеме 229-мм снарядов из кормового погреба один из них, будучи поднят до высоты жилой палубы, соскочил с совка и, упав, сильно повредил ногу комендору Ивану Малышеву. Комендора отправили в госпиталь, где ногу ампутировали выше колена. Стоянка в красивейшем порту обернулась для команды тяжелой работой и трагедией для одного из матросов.
На подготовку 'Александра II' отводилось около двух недель – именно за это время английские власти планировали окончить докование тарана 'Руперт'.
28 мая капитан 1 ранга К. П. Никонов и консул Сакс совершили визит к губернатору острова генералу Фримантлу. Бесперебойно продолжавшуюся выгрузку боезапаса окончили 1 июня. Но для экипажа это не означало наступление отдыха. Работ еще предстояло очень много. Боезапас же отправили к береговым складам, где его уже будут выгружать портовые рабочие, труд которых, правда, будет оплачен русским консульством. Англичане выдвинули подобные условия для того, чтобы обеспечить работой своих простаивающих рабочих, a главное – с целью не допускать ни под каким предлогом наших моряков в свои артиллерийские арсеналы. По той же причине весьма логичным был и отказ от хранения в арсеналах мин Уайтхеда и сфероконических мин заграждения. Поэтому мины, более взрывоопасные при хранении, чем снаряды, с корабля не выгрузили, и они оставались на борту на весь период докования. Произошло это потому, что сложные и дорогие мины могли храниться на берегу только под охраной специальных вахт с броненосца, присутствие которых в своих арсеналах англичане считали недопустимым.
Согласовав все свои действия, утром 2 июня командир корабля с помощью двух буксиров ввел 'Александра II' в док Сомерсет. Сразу же докеры, искусно работая, выровняли диаметральную плоскость броненосца с осью дока, a носовые и кормовые очертания стали строго против своих отметок, из него начали откачивать воду. По мере ее 'опускания' по бортам 'Александра II' ставили специальные упоры, a само днище обливалось из шлангов и спешно соскабливалось скребками. При доковании любого корабля эта работа считалась авральной, и в ней участвовал весь свободный от вахт экипаж. Быстро работая скребками, моряки счищали еще не ставшие каменными траву и ракушки, покрывшие ровным 5 -6-см ковром все днище. К вечеру док осушили, a подводную часть очистили.
Осмотр днища показал, что фальшкиль совершенно изъеден червем-древоточцем, весьма распространенным в теплых водах, и во многих местах продавился киль-блоками и оказался даже 'провисшим и измочаленным'. К исправлению фальшкиля приступили английские рабочие. Ежедневно их ра- ботало с утра до позднего вечера до 50 человек.
Тем не менее докование затянулось, и только 21 июня 'Александр II' вновь 'увидел' воду. 24 июня его уже встречали в Суде. Здесь на его борт прибыл командующий эскадрой в Средиземном море контр- адмирал П. П. Андреев, и его флаг взвился на гафеле. Плавание между греческими портами или, как тогда говорили моряки, 'плавание в греческих водах' возобновилось. 14 июля в Суде 'Александр II' встретился с 'Николаем I', a спустя неделю с минным отрядом посетил порт Ретимо, где для учений собралась вся эскадра. Утром 9 сентября, будучи флагманом, 'Александр II' повел за собой 'Николая I', 'Наварин', 'Грозящий' и весь минный отряд на учения. Так оставшуюся часть 1897 г. броненосец провел в непродолжительных переходах из порта в порт, учениях и стрельбах.
В декабре к отряду присоединились крейсера 'Россия', 'Владимир Мономах'. В начале 1898 г. по- явилась острая необходимость усиления эскадры Тихого океана, базировавшейся на Порт-Артур, и отремонтированный в Гавре 'Сисой Великий', a также и 'Наварин' ушли на Дальний Восток. В конце марта 'Николай I', находившийся в дальнем плавании с мая 1893 г. и побывавший за это время на Дальнем Востоке, с изрядно изношенными механизмами отправили в Кронштадт для ремонта и замены котлов. В Средиземном море остался лишь один 'Александр II', который вместе с 'Грозящим', 'Уральцем' и 'Посадником' продолжал участвовать в затянувшейся осаде Крита. Только в конце сентября к ним присоединился крейсер 'Герцог Эдинбургский'. Его вместо дальнего похода по Атлантике с учениками машинных школ направили в Средиземное море.
В течение плаваний в машине приходилось производить обычные для механиков работы: исправлять топочные двери, кое-где менять дымогарные трубки. В целом машины, несмотря на длительную их работу, находились в удовлетворительном состоянии, и происшедшая 2 июня 1898 г. катастрофа стала все же явлением более случайным, чем закономерным. В левом бортовом коридоре у угольных ям произошел взрыв, в результате которого пострадало восемь кочегаров. Двоих из них спасти не удалось. Через несколько дней они умерли в лазарете.
При выявлении причин взрыва оказалось, что он произошел от возгорания скопившихся углеродистых газов, проникших в коридор из соседней ямы. Ничего не подозревавшие кочегары знали как следовало обращаться с огнем в самой яме, но, потеряв бдительность, зажгли в темном смежном помещении свечу, что и вызвало сильный взрыв. Этот случай еще раз подтвердил, насколько взрывоопасны бесчисленные трюмные отсеки большого корабля.
