болотных мхов. Он медленно изгибает свои края и, прижимая жертву, постепенно сдвигает ее к центру, где больше пищеварительной слизи.
Задолго до того, как ученые открыли хищников в растительном царстве, жители Лапландии употребляли в своем хозяйстве листья жирянки вместо сычуга, то есть телячьего желудка. Сычуг добавляют в парное молоко, чтобы получить из него сыр. От соков, выделяемых жирянкой, молоко сворачивается, оказывается, не хуже, чем от желудочного сока теленка!
Почему, однако, эти удивительные растения решили стать хищниками? Почему мало им пищи, которую корни извлекают из земли, а листья из воздуха?
Плотоядные цветы растут обычно по берегам болот, торфяников, на бедных питательными солями почвах. В этом и причина их необычного питания: недостающий в почве азот растения-хищники пополняют за счет соков тела пойманных в хитроумные ловушки букашек.
Впервые о насекомоядных растениях ботаники узнали в середине XVII века, когда с острова Мадагаскар привезли в Европу живые мухоловки. То были растения, на концах листьев которых росли «кувшины» с крышечками. Когда «кувшин», развиваясь из листа, «созреет», крышечка открывается. Мухи и муравьи, привлекаемые «медом», которым смазано горло «кувшина», попадают на дно этой замечательной ловушки и тонут в жидкости, наполняющей ее.
Взобраться по отвесной и гладкой от воскового налета внутренней стенке «кувшина» почти невозможно. Но если даже несчастному насекомому ценой невероятных усилий это и удается, то в горле «кувшина» его встречает непроходимый ряд острых, обращенных внутрь зубцов. Жидкость, наполняющая ловушки кувшинок, как и пищеварительный сок росянки, напоминает по своему химическому составу желудочный сок. В ней и перевариваются пойманные насекомые.
Иначе расправляется со своими жертвами другое насекомоядное растение — росолист, произрастающий в Португалии и Марокко. Его стебель и листья покрыты, как росой, клейкими и кислыми каплями. Мухи и муравьи, прикоснувшись к росинкам, становятся их пленниками. Говорят, что португальские крестьяне вешают росолист вместо липкой бумаги на окнах своих хижин. Докучливые мухи прилипают к нему и гибнут.
Не все насекомоядные растения устроены, так сказать, по принципу липкой бумаги. Есть среди них ловкие разбойники, которые хватают мух листьями, точно руками! У американской мухоловки листья усажены по краям длинными зубцами. Стоит к ним прикоснуться, как сейчас же обе половинки листа складываются по средней жилке, точно книга захлопывается! Согнутый пополам лист крепко, как в капкане, держит попавшееся насекомое, которое тут же в зеленой темнице и переваривается.
И вот что интересно: листья насекомоядных растений, как и ткани животных, производят, оказывается, электричество. Если замкнуть между контактами гальванометра лист мухоловки, то стрелка прибора отклонится: прибор зарегистрирует ток! От основания к вершине листа течет биоток положительного знака, а по черешку — отрицательного. Источники биотоков помещаются, по-видимому, в верхних слоях клеток листовой пластинки и в средней жилке. Каждое прикосновение к листу вызывает изменение напряжения тока, который сопровождает в тканях удивительного растения, как в организме человека, все явления передачи возбуждения.
Родина насекомоядных растений — тропические страны. Здесь их особенно много. Описано уже более 500 видов растений-хищников. Все они невелики. Самые крупные ловушки (у кувшинок и дарлингтоний) в длину не больше 100 сантиметров. Другие мухоеды еще меньше: крупные жуки и стрекозы без труда освобождаются из их капканов.
Глава X
Агрессия и оборона!
Аллергия — друг или враг?
Немного о кошке
Об аллергии теперь много говорят. Все о ней слышали.
Медики в аллергии ищут сейчас корень зла и причины болезней, а физиологи рассчитывают найти в ней союзника и помощника в разгадке многого, чего не понимали раньше. Так что же такое аллергия?
Даже специалисты едва ли сразу могут дать точный и ясный ответ на вопрос об аллергии, поставленный так прямо.
Поэтому рассказ начнем о… кошке.
Случилось это в прошлом веке. Тихим летним вечером известный естествоиспытатель Салтер сидел на террасе загородного дома. Он чувствовал себя неважно. Какая-то ломота в руках и ногах. Сердце бьется, словно ему тесно. Хуже всего с глазами: перед ними стоял туман, просто нельзя было ничего увидеть. И нестерпимый зуд в веках!
— Иди погуляй, — сказал Салтер кошке, которая спала у него на коленях. — Я хочу взглянуть на себя в зеркало.
Он прошел в дом и остановился перед большим трюмо.
— Что такое? Они стали красными, как у кролика-альбиноса, — пробормотал ученый, дотрагиваясь до глаз. И вдруг он заплакал. Слезы были невольные, беспричинные, и их нельзя было удержать. Салтер стоял и плакал, не понимая, что происходит.
Скрипнула дверь: потягиваясь, вошла ангорская кошка. Он звал ее Артемидой и всегда брал с собой на работу. Она, как собака, бежала следом за ним и до вечера дожидалась у дверей лаборатории.
Салтер вытер слезы, подхватил на руки Артемиду, погладил ее… И тотчас руки покрылись багровыми волдырями, а из глаз снова потоком хлынули слезы. Он готов был содрать с себя кожу — так она чесалась! Он задыхался!
— Так это из-за кошки терплю я такие муки! Кто бы мог подумать, кто бы мог подумать! — повторял Салтер, расхаживая по веранде.
Салтер страдал аллергией к шерсти животных, так бы выразились теперь медики. Внимательно наблюдая за собой и кошкой, он из своего несчастья сделал неожиданные выводы, которые позднее облегчили страдания многих людей. Он описал признаки своей странной болезни, разработал для врачей особую кожную пробу на аллергию. Но речь об этом пойдет позже.
Никогда в природе не бывает двух совершенно одинаковых существ. Никогда. Даже идентичные близнецы, гены у которых совершенно подобные, несут в характере и телосложении своем некоторые различия.
Есть в биологии такой термин — первичная реактивность. Он означает способность каждого живого организма так или иначе реагировать на воздействия внешнего мира: на свет, на холод, тепло, дым, туман, запахи, краски, разные вещества, на микробов и их яды. Словом, на все, что нас окружает. Даже вирусы и бактерии обладают первичной реактивностью. Это свойство всего живого на Земле.
Если вирусы, скажем, осветить ультрафиолетовыми лучами, то можно расшатать их первичную реактивность. Теперь они сильнее будут реагировать на многие вещества, которые прежде переносили без особого вреда для себя. И миллиарды потомков облученных вирусов будут вести себя так же, как их
