— Какое еще убийство?

— Убийство Джонни Блэнтона, — сказала Сюзанна. На мгновение ее голос прервали помехи: нарушилась связь, хотя собеседники сидели на расстоянии вытянутой руки. Все звонки записывались. Пират об этом знал, но на какое-то время забыл. — Из-за которого вы очутились здесь, — добавила Сюзанна.

Пират уже не отрицал, что это он убил Джонни Блэнтона. Не то чтобы он признался в содеянном или хотя бы допустил такую возможность — нет, просто перестал отрицать. А какой смысл отнекиваться? От этого сплошное беспокойство. Он же достиг умиротворения.

Сюзанна пробежала глазами бумаги.

— Вы помните, почему отказались выступить в свою защиту?

Так велел мистер Роллинз. Говорил что-то насчет его уголовного прошлого — в частности, об ограблении, которое обошлось без жертв, но в остальном было очень похоже на дело Джонни Блэнтона. Пират плохо помнил тот период жизни: это было так давно, к тому же он тогда года два или три провел в алкогольном и наркотическом бреду. Из всего судебного заседания он явственно помнил лишь одно — время, которое понадобилось присяжным на совещание. Ровно двадцать три минуты. «Как раз достаточно, чтобы умять коробку пончиков», — сказал тогда кто-то, когда Пирата уже уводили. Возможно, это был репортер.

— Расскажите мне о вашем алиби, — попросила Сюзанна.

Рассказывать об этом Пирату совершенно не хотелось.

— А зачем?

— Поскольку вы отказались давать показания, ваше алиби включено в протокол лишь по материалам прямого допроса, который проводил детектив… Как его звали?

— Понятия не имею, — зевнул Пират. Обычно в это время заключенные спали.

— И мистер Роллинз, судя по всему, не счел нужным подвергнуть вас перекрестному допросу. Я имею в виду, что оно так и не было представлено в лучшем свете.

— Что — «оно»?

— Ваше алиби.

К чему вся эта болтовня об алиби? Алиби у него было препаршивое, он с самого начала это знал.

— Никто не мог его подтвердить, — сказал Пират. — Не было свидетелей.

Сюзанна опять улыбнулась — быстро, краешками губ.

— И все же повторите его для меня.

Пират, пожав плечами, выложил свое жалкое алиби: ночь он провел дома, один, пил и принимал наркотики, смотрел телевизор, потом отключился и пришел в себя только ко второй половине следующего дня. Когда его спросили, что он смотрел по телевизору, не смог вспомнить ни одной программы. Человек, которым он тогда являлся, был жалок, как и его алиби. Он стал гораздо лучше.

— Квартира ваша находилась по адресу 2145 Бигард-стрит, верно? Номер 4-А?

Пират кивнул, хотя уже забыл и номер квартиры, и адрес. Помнил только само здание — кирпичное, со странным желтым пятном на фасаде.

— Примерно в двух кварталах на север от винного магазина «Нэппи», правильно? Того, что на углу с Чарльз-стрит.

Пират опять кивнул. Он прекрасно помнил лавочку «Нэппи» с ее крохотными узкими окошками, похожими на бойницы форта.

— Я бы хотела вам кое-что показать, — сказала Сюзанна. Она извлекла из папки увеличенную фотографию и поднесла ее к стеклу.

Пират пристально всмотрелся в снимок. Там крупным планом, от макушки до груди, был изображен молодой человек злобного вида, открывший рот в яростном вопле. По большому счету, на фото был запечатлен сукин сын довольно мерзкого нрава, с недобрыми глазенками и татуировкой в виде змеи, овивающей громадный бицепс. У Пирата была точно такая же татуировка, только вот краска после всего случившегося несколько поблекла…

И тут его осенило. Он покосился на — как там ее? — Сюзанну и заметил, что она не сводит с него глаз. Так смотрят на человека, разворачивающего подарок, когда знают, что находится внутри. Тогда Пират вновь перевел взгляд на фото. Он был гораздо моложе. Оба глаза были еще целы.

Он вгляделся в бледную голубизну правого — и там читалась лишь лютая злоба. Зрачок был, правда, расширен, как будто он чем-то «закинулся», но все-таки глаз был целый, на месте.

Единственный оставшийся глаз Пирата переметнулся на Сюзанну.

— Ну что, — сказала она, — теперь видите?

— Вижу что?

— Что это означает.

Пират снова уставился на снимок. Он заметил, что мужчина — он сам, только моложе, — держит в вытянутой вверх руке какую-то карточку. Вероятно, права. Его водительские права. Он ясно представил крохотную фотографию, на которой он был еще моложе, выпускником школы.

— Нет, — сказал Пират. — Я не знаю, что это означает.

— Взгляните в нижний правый угол.

Пират послушно взглянул в нижний правый угол. Там он увидел временной код — компьютерные символы: 00–41, 23.07. А дальше — год, за двадцать лет до сегодняшнего дня. Все эти числа закружились у него в голове, а когда слились воедино, размеренное, медленное биение сердца немного ускорилось. Он смотрел на фотографию, сделанную в ночь убийства Джонни Блэнтона. Пират плавно перевел взгляд на Сюзанну.

— Этот кадр вырезан из пленки, снятой камерой слежения над входом в «Нэппи». Разумеется, в это время магазин был уже закрыт, но вы все равно хотели попасть внутрь и даже продемонстрировали документ, подтверждающий, что вы достигли совершеннолетия.

— Я… Я не помню.

— Как нам кажется, в ту ночь вы проснулись и, не приходя окончательно в себя, отправились за новой порцией спиртного. Вернувшись же, потеряли сознание.

— Я просто не…

— В этом-то и прелесть, — воскликнула Сюзанна, — что абсолютно не важно, помните вы это или нет! По судебным документам, Джонни Блэнтона убили между двенадцатью тридцатью и двенадцатью сорока пятью. Возможно, это произошло именно в тот момент — в сорок одну минуту первого.

Пират продолжал таращиться на нее. В глазнице снова что-то зашевелилось, и сильнее, чем обычно; ощущение было почти болезненным. На мгновение ему даже показалось, что он снова видит — видит пустой глазницей. Восхитительная кожа ее лица растаяла, обнажив изящные кости. Да, он снова мог видеть своим отсутствующим глазом.

— Как вы, вероятно, помните, — сказала Сюзанна, — убийство произошло на пирсе Пэриш-стрит, у заболоченной дельты на Саншайн-роуд. Неподалеку от Магнолия-глэйд. Оттуда до «Нэппи» — точнее, до того места, где раньше располагался магазин, — шесть миль триста футов. Я лично измерила расстояние, мистер Дюпри. Вы понимаете, что это означает? Человек не может находиться в двух местах одновременно. Вы не совершали убийства — и точка.

«Неужели? Вот так новость». Пират решил не озвучивать эту мысль.

— Время истекло, — сказал охранник.

Свет падал наискось сквозь мягко подрагивающую воду, образуя сверкающие колонны, одна из которых вдруг выхватила маленькую золотисто-фиолетовую рыбку. Та плыла у основания рифа, напоминая движущуюся драгоценность. Нелл глубоко вдохнула через трубку, набрав полные легкие воздуха, нырнула и поплыла мягкими, но мощными толчками, причем туловище ее сохраняло абсолютную неподвижность. Уже