рискующей угодить за колючку, оказались до фонаря разборки с мусарней! А ведь на то, что она во что бы то ни стало постарается избежать именно этого, и делалась основная ставка…

…которая оказалась дутой!

Мерзкая наркоманка!!!

Она что, под кайфом?!!

«Аристократка» растерялась чуть ли не в первый раз за свою мошенническую карьеру.

Ну и как прикажете разводить эту обдолбанную наркоту на фишки?!!

И тут очень вовремя на помощь пришел курсантик Андрюша.

– Женщина, женщина! – Он наконец закончил возиться с Пушкиной и бросился к «аристократке». – Вы что?!! Одумайтесь! Нельзя же милицию! Им только дай волю! Протокол, суд, все такое… Хозяйке штраф и возмещение ущерба. Деньги! Пусть даже и значительные! Но это всего лишь деньги! А собака? Ее усыпят! За нападение на человека собак усыпляют! Без вариантов!

– В Англии собак отдают под суд, – проявил осведомленность кто-то из зрителей.

– Мы не в Англии. Мы в России, где собак без суда ставят к стенке! – констатировал Андрюша и обвел горестным взглядом внимающую ему толпу. Он был прирожденным оратором, этот курсантик. Прирожденным политиком. Возможно, он был даже членом движения «Наши». И ему хватило нескольких слов, чтобы овладеть ситуацией, забрать штурвал у растерявшейся напарницы и начать самому разруливать подставу. – Так что, пожалуйста, не торопитесь с милицией. Пусть они… – Андрюша сделал паузу, оглянулся на притихшую Пушкину, потом многозначительно посмотрел на Светлану. Та в этот момент сосредоточенно выцарапывала из пачки сигарету. – Пусть попробуют договориться между собой. Ну… там какая-нибудь денежная компенсация за испорченные вещи, за моральный ущерб. Деньги! Пусть даже и значительные, – завел пластинку по второму разу подставной миротворец, – но это всего лишь деньги! Зато собака будет жива. Ведь правда?

Толпа единодушно кивнула.

Гимлер махнул обрубком хвоста.

Квачков снимал.

Латынина чуть в стороне вела репортаж.

Сюжет про кинологов продолжался на НРТ уже сорок минут.

Светлана наконец удостоила курсантика взглядом. Она даже слегка улыбнулась ему. И бесстрастным тоном сообщила:

– У меня все равно нету бабок, приятель. У меня даже нет зажигалки. Может, кто-нибудь даст прикурить? – Хрупкая светловолосая девушка, очень похо жая на певицу Глюкозу, продемонстрировала обществу зажатую между длинных пальчиков сигарету.

Общество молча выразило презрение к этой нахальной особе.

А я улыбнулся.

Я был доволен.

Подстава «Гимлер и Александра Сергеевна Пушкина» получалась прикольной.

– Так я вызываю милицию! – вернулась в игру после тайм-аута «аристократка».

– Вы четвертый раз говорите, что вызываете. Я четвертый раз отвечаю вам: «Вызывайте». А воз и ныне там… Мне, наконец, кто-нибудь даст прикурить? И пойду я, – спокойно поставила Светка в известность «аристократку» и Андрюшу.

Они молчали. Они опухали!

И тогда в бой вступила тяжелая артиллерия – Пушкина лично.

– Никуда ты не пойдешь! – еще секунду назад умиравшая, встрепенулась она. – Ни-ку-да!!!

– Хм… Как же! – презрительно сморщила носик Светлана.

И Александра Сергеевна заткнулась, пораженная: столь наглых лохов она еще не встречала; таких нелепых подстав еще не было.

Александра Сергеевна-то заткнулась… Но вот общественное мнение не заткнуть! Доселе молча наблюдавшие за событиями зеваки решили, что пробил час и им включиться в действо. Похоже, своей простотой Светлана всех доняла.

Загомонили дружно:

– Да вы посмотрите, что за нахалка!

– Мда-а-а… Подросла молодежь…

– Сами таких и воспитали.

– Говорите, пожалуйста, за себя. Не за всех. Моя, например…

– Вот ведь шкура! Повезет кому-то с женой!

– И ничего ей не страшно. Уверена, что отмажут родители. И отмажут ведь!

– Какие-нибудь олигархи. Или чиновники…

– …или бандиты…

– …или депутаты.

– А! Что одни, что другие, что третьи… Не вижу различия!

– Покурить ей, видите ли, захотелось. А что женщине сорок уколов, может…

– В живот!

– Вся одёжа разорвана. Дорогая, кажись.

– И на милицию ей наплевать.

– А чего вы хотели?

– Да вызовите кто-нибудь их, наконец! Наберите 02. У кого есть телефон?

Лохи судили! Лохи рядили!

Светка, поджав губы, с трудом сдерживалась, чтобы не разоржаться.

«Аристократка», Андрюша и Александра Сергеевна Пушкина скромно помалкивали, пытаясь смириться с мыслью о том, что проиграли.

Гимлер выкусывал блоху.

Квачков снимал.

Ольга вела репортаж.

Я угорал!

– Пошла я, – еще раз повторила Светлана, но с места