на небе одна за другой гаснут звезды, пока не останутся только самые яркие. Гектор и его товарищи должны были дежурить на носу и следить за тем, чтобы судно не снесло на якорный канат. В случае такого происшествия следовало оповестить вахтенного офицера и с помощью двоих матросов-датчан, предпочитавших оставаться на корме, поднять кливер или стаксель, чтобы развернуть нос корабля от якорного каната.

— Ну, и где наш вахтенный начальник? — спросил Изреель.

— Спустился вниз десять минут назад, — ответил Дан.

— Наверно, чтобы приложиться к бутылке.

Вахтенный офицер, пожилой датчанин по имени Йене Иверсен, был известный выпивоха. От его одежды вечно разило спиртным и табаком.

— За сегодняшний день Жаку могут жалованье вычесть, — заметил Дан.

Иверсен очень ревностно нес службу и блюл интересы торговой компании. Об опоздании Жака он непременно доложит капитану «Карлсборга», поскольку убежден, что даже те жалкие деньги, которые положено платить матросу в день, — существенный расход для судна.

Дан склонил голову набок и прислушался:

— Кажется, на «Мести» спускают шлюпку. Может, это Жак возвращается?

Он подошел к правому борту и нагнулся, чтобы лучше слышать, что происходит на соседнем корабле. Теперь он явственно слышал скрип талей. Через несколько секунд донеслись голоса — кто-то отдал несколько приказов, затем раздалось несколько свистков.

— Странно, — заметил Гектор. — Если судить по звукам, то корабль собирается сниматься с якоря. Дан, ты что-нибудь различаешь? Что происходит?

Порывом ветра «Карлсборг» развернуло на якоре так, что корпус судна закрыл от Дана корабль буканьеров. Индеец перешел на другое место, откуда было лучше видно, и снова устремил взор в сторону «Мести». Уже достаточно рассвело, и на борту соседнего корабля можно было разглядеть заметное оживление. Матросы лезли на мачты, расползались по реям, на главной палубе виднелась большая группа людей. Согнувшись над чем-то, они медленно двигались по кругу.

— Поднимают якорь! — воскликнул Дан.

— Но где же Жак? — с тревогой спросил Гектор.

— Может быть, они просто хотят отойти немного в сторону, — предположил Изреель. Он стоял рядом с Даном у борта и не сводил глаз с «Мести», уступавшей размерами датскому судну.

— Уж слишком много парусов они для этого ставят.

Очень скоро они увидели, как из воды показался якорь «Мести». На ней подняли паруса, и, захлопав, они наполнились ветром.

Гектора удивило то, как неловко люди Кука управляются с кораблем: на баке полная неразбериха; нижний парус на фок-мачте никак не хочет разворачиваться; гафель на бизани оказался установлен под неправильным углом, и его нужно было спустить и поднять заново. Вместо того чтобы продвигаться вперед, «Месть», не слушаясь руля, начала неуклюже отваливать назад, к тому же ее сносило вбок. Такой непрофессионализм как-то не вязался с той ловкостью, какую еще вчера продемонстрировала команда, умело проведя шлюпку к берегу через полосу сильного прибоя.

Гектор все больше и больше волновался из-за отсутствия Жака. Он опасался, что француз напился на «Мести» и спит сейчас мертвецким сном где-нибудь в трюме, не зная, что корабль собирается уходить. А может, он решил примкнуть к буканьерам? Помнится, Кук очень хотел заполучить его. Нет, сказал себе Гектор, Жак ни за что не принял бы предложения Кука, не посоветовавшись с друзьями. Кроме того, здесь, на борту «Карлсборга», осталась столь необходимая ему кухонная утварь, а бросить ее он никак не мог. Он не ушел бы без своих сковородок и шумовок, без своей печки, в которой даже в море ухитрялся выпекать прекрасный хлеб, без великолепной коллекции специй, собранной им в путешествиях и ревниво хранимой в запертом сундучке, где всё было аккуратнейшим образом разложено по отделениям, как в аптеке.

— Чего они там суетятся! — с досадой процедил Изреель, наблюдая за суматохой на «Мести». — Ума не приложу, как они рассчитывают провести свое судно через Магелланов пролив. — О предполагаемом маршруте Кука ему рассказал Гектор.

Наконец команде «Мести» удалось кое-как сладить с собственным кораблем. Он двинулся вперед, под килем появилась рябь. Гектор увидел, как две мачты словно бы слились вместе, а потом снова разошлись, и, послушное рулевому, судно легло на курс. Юноша понимал, что «Месть» пройдет рядом со стоящим на якоре датским кораблем, с наветренной стороны от него, что, возможно, как в отчаянии подумал он, даст Жаку последний шанс вернуться на «Карлсборг». Он мог бы просто спрыгнуть за борт и доплыть до своих.

Гектор поспешил с бака на шкафут «Карлсборга», где была принайтовлена самая маленькая и легкая на судне шлюпка. Он решил попросить у Иверсена разрешения спустить ее на воду. Жак не был хорошим пловцом.

Тем временем Иверсен вновь появился на палубе. Теперь он стоял с двумя матросами у гакаборта и смотрел, как отплывает «Месть». Презрительное выражение на его лице ясно давало понять, что он думает о ее неумелой команде.

Сидя на бушприте, как на насесте, двое матросов из людей Кука пытались накинуть петлю на лапу якоря, чтобы поднять и закрепить его. Но у них ничего не получалось. Дважды бросали трос — дважды промазали. В третий раз трос обвился вокруг якоря, но зато один из матросов, который должен был ухватить свободный конец, не рассчитал момент и, не удержавшись на бушприте, сорвался. Он повис на руках, неуклюже болтая ногами, а трос шлепнулся в море. Наблюдавшие эту сценку датчане покатились со смеху, и неудачливый матрос не мог не услышать их хохота.

Гектор искал глазами Жака, но того нигде не было видно. «Месть», между тем, набирала ход.

Внезапный крик на корме «Карлсборга» заставил Гектора обернуться. Сложив ладони рупором, Иверсен что-то прокричал, потом замахал рукой. Гектор сначала подумал, что датчанин просто желает «Мести» счастливого пути. Но тот не успокаивался, продолжал жестикулировать, все более энергично, и Гектор сообразил, что так вахтенный офицер подает сигнал другому кораблю, что тот слишком близко подошел к «Карлсборгу».

Ни капитан «Мести», ни ее рулевой как будто не слышали предостерегающего крика и, видимо, не подозревали об опасности. Их корабль продолжал следовать прежним курсом.

Датчанин закричал снова, на этот раз еще громче, во всю мочь легких.

— Может, они пройдут от нас так близко, что Жак просто перепрыгнет к нам на борт? — с надеждой произнес Изреель. Оказалось, что он стоит рядом с Гектором.

— Не думаю. Никто не сумел бы провести корабль так аккуратно.

На крики и вопли на палубу вышел первый помощник «Карлсборга» — взъерошенный, растрепанный и все еще в ночной сорочке. Но, сразу почувствовав опасность, он побежал к себе в каюту и вернулся с рупором. Приставив его ко рту, он принялся сам выкрикивать предупреждения.

К этому времени корабль Кука был в пятидесяти шагах от «Карлсборга», и расстояние между судами сокращалось. Было также понятно, что ветер и течение не позволят «Мести» обойти «Карлсборг» с наветренного борта. Ей нужно поменять первоначальный курс и пройти по ветру.

Первый помощник заорал снова, с побагровевшим от натуги и гнева лицом. Должно быть, капитан «Мести» наконец-то услышал его. Кук помахал рукой в знак того, что понял. Потом он повернулся к рулевому, и Гектор услышал его крик:

— Право руля, ты, идиот!

Рулевой всем телом навалился на штурвал и повернул его… не вправо, а влево.

— Вот болван! — воскликнул Изреель.

Гектор наконец увидел Жака. Француз стоял совершенно неподвижно у фок-мачты «Мести» и не сводил глаз с «Карлсборга». Рядом с ним стоял человек, которого Гектор не знал. Незнакомец держал пистолет у виска Жака. Эта картина прекрасно просматривалась с борта «Карлсборга», на что и рассчитывал Кук. Гектор даже пошатнулся от приступа дурноты, когда понял, что происходит.

Сообразил это и первый помощник «Карлсборга». Он развернулся и бросился к себе в каюту. Ночная сорочка развевалась на ветру. Через минуту он вернулся с пистолетом в одной руке и со связкой ключей в другой. Громкими возгласами созывая матросов, он помчался к оружейному ящику возле штурвала, где на