прервано одним-единственным словом. Флегг не знал, кто его сказал, и это было неважно. Главное, что слово сказано.

«Убийство!»

Все разом выдохнули.

Флегг закрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

Придворный врач сделал из одного слова три: «Убийство путем отравления». Он не мог сказать «отравления Драконьим Песком», поскольку никто, кроме Флегга, не знал об этом яде.

Уже к рассвету новость разошлась по городу и достигла Восточного, Западного, Южного и Северного баронатов: король Роланд Добрый убит, отравлен.

Но еще до этого Флегг организовал обыск замка от верхушки Восточной башни до темницы с ее дыбами и испанскими сапогами. Он велел немедленно докладывать ему обо всех подозрительных находках.

Шесть сотен мрачных людей обыскали весь замок… кроме комнат двух принцев, Питера и Томаса.

Томасу не было ни до чего дела; его лихорадка обострилась настолько, что врач опасался за его жизнь. В горячечном бреду он видел два стакана вина и вновь, и вновь слышал слова отца: «Странное у тебя вино. Оно не прокисло?» Флегг все время был на ногах. Следующие несколько часов должны решить все. Король умер, королевство обезглавлено, но очень скоро у подножия Иглы коронуют нового короля, Питера, если его вина не будет как можно быстрее доказана.

При других обстоятельствах Питера заподозрили бы сразу же. Люди всегда подозревают тех, кому выгодно преступление. Но в этом случае все говорили о горе принца, а не о выгоде. Конечно, Томас тоже потерял отца, думали они тут же. Но Томас был глупым, неуклюжим парнем, и отец его не очень-то жаловал. А взаимная любовь Роланда и Питера была известна всем. К тому же люди могли спросить, если такая мысль и приходила к кому-нибудь в голову: зачем Питеру убивать отца, если он и без того должен скоро взойти на трон?

Но если свидетельства преступления будут найдены в тайнике принца, все обернется иначе. Тогда люди увидят под маской любви и уважения лицо коварного убийцы. Они могут заметить, что молодые не любят ждать, что три года кажутся им вечностью. Могут решить, что, увидев необычную бодрость короля в последние дни, Питер запаниковал и в жажде власти совершил это чудовищное и глупое преступление.

Флегг знал и еще кое-что: что в глубине души люди недолюбливают всех королей и принцев, всех, от кого зависит их жизнь и смерть. Великих королей любят, обычных только терпят. Питера все любили, но Флегг знал, что они так же быстро осудят и возненавидят его.

И такой случай им скоро представится.

Маленькой мыши окажется достаточно, чтобы потрясти королевство до основания.

В Делейне знали только три возраста: детство, отрочество и зрелость. Отрочество длилось с четырнадцати до восемнадцати.

Когда Питер достиг этого возраста, всех его нянек и воспитателей сменили Брендон, дворецкий, и его сын Деннис. Брендону было уже под пятьдесят, и когда-нибудь Деннис должен был сменить его при Питере. Семейство Брендона служило короне уже почти восемьсот лет, чем чрезвычайно гордилось.

Деннис каждое утро просыпался в пять, одевался, чистил сюртук отца и его туфли и сонно плелся на кухню завтракать. Без четверти шесть он выходил из своего дома у западной стены замка и входил в замок через особую дверь. Около шести он добирался до спальни Питера и принимался за утренние труды — растапливал печку, готовил завтрак, кипятил чай. Потом обходил три комнаты принца, смотря, все ли в порядке. С этим обычно проблем не было, поскольку Питер был аккуратным мальчиком. После этого он накрывал завтрак в учебной комнате — Питер любил завтракать именно там, читая какую-нибудь книгу по истории.

Деннис не любил рано вставать, но ему нравились и его работа, и сам Питер, который был очень добр к нему. Он только раз повысил голос — когда Деннис к ланчу забыл принести ему салфетку.

«Прошу прощения, ваше высочество, — сказал тогда Деннис. — Я просто не подумал…»

«Так думай в следующий раз!» — Питер не кричал, но был близок к этому. С тех пор Деннис никогда не забывал приносить ему салфетку, а иногда и две, для подстраховки.

Сделав утренние дела, Деннис отступал в тень, уступая место отцу. Брендон был дворецким до кончиков ногтей — с его туго затянутым галстуком, заплетенными в косичку волосами, безукоризненными пуговицами и туфлями, натертыми до зеркального блеска (это была заслуга Денниса). Но по вечерам, без галстука и со стаканом доброго джина в руке, он казался Деннису куда приятнее.

«Запомни, Денни, — частенько говорил он сыну в этом приятном состоянии, — в этом мире не так много вещей, которые длятся долго. Любовь не длится долго, и любая работа, и такой вот приятный вечер со стаканчиком — все это проходит. Но есть две долгих вещи: власть и служба. Если ты хорошо служишь своему хозяину, то и он хорошо послужит тебе, и вы оба будете довольны. А теперь налей-ка мне еще, и немного себе, только совсем немного, не то твоя мать шкуру с нас обоих спустит».

Конечно, многим сыновьям быстро надоели бы подобные наставления, но Деннис был не из таких. Он был из того редкого сорта сыновей, которые в двадцать лет все еще считают отцов умнее себя.

Утром после смерти короля Деннису не пришлось нехотя просыпаться в пять часов; его поднял отец в три с печальным известием.

«Флегг организует поиски, — сказал отец. — Скоро наш с тобой хозяин станет королем, и я хочу помочь ему выловить этого мерзавца».

«Я тоже!» — Деннис потянулся за рубахой.

«Погоди, — голос отца был строгим. — Убийство или еще что, но порядок нужно соблюдать. Сегодня нашего хозяина должны короновать, хоть это и происходит в нехорошее время. Смерть короля не на поле боя — всегда горе, но в такие времена надо еще больше соблюдать порядок. Поэтому ты приступишь к своей работе сегодня, как обычно».

Он вышел прежде чем Деннис успел заспорить.

В пять часов Деннис пересказал матери то, что сказал отец, и еще сказал, что он идет на работу, хотя Питера и нет на месте. Мать умирала от любопытства и велела ему вернуться не позже восьми и рассказать ей все новости.

Так Деннис оказался в пустых комнатах Питера. Он по заведенному распорядку подал завтрак в учебную комнату. Осмотрев посуду, он понял, что ею не пользовались со вчерашнего дня. Привычные занятия немного успокоили его, заставив поверить, что все опять пойдет как прежде, но теперь он понял, что все не так. Времена изменились.

Накрывая на стол, он услышал тихий звук. Сердце подпрыгнуло у него в груди, и он пустился на поиски. Скоро он увидел струйки дыма, тянущиеся из книжного шкафа. Он быстро достал книги, загораживающие источник дыма. Звук стал слышнее — какое-то животное пищало от боли.

Деннис в панике стал шарить руками по стенке шкафа, из-за которой выбивался дым. В те времена люди боялись не так уж многого, но на первом месте, несомненно, стоял пожар.

Довольно скоро он нащупал пружину, и панель отворилась, выпустив наружу клуб серого дыма. Флегг предусмотрел и это — тайник был не таким уж тайным, его легко можно было открыть. Вместе с дымом появилась отвратительная вонь — смесь горелого мяса, шерсти и тлеющей бумаги.

Не раздумывая, Деннис рванул панель на себя. Это пустило в тайник воздух, и то, что там дымилось, теперь вспыхнуло огнем.

Это был критический момент, когда Флеггу пришлось понадеяться на волю случая. Все его труды за