Когда однажды из приемной португальского короля Мануэла, прихрамывая, вышел бедно одетый дворянин, ни одна голова не повернулась ему вслед. Имя дворянина никому ничего не говорило; бои, в которых он был ранен, забылись; просьба, с которой он обратился к королю, была обычной. Еще один обнищавший моряк просил послать его во главе экспедиции на поиски богатых земель.
Имя этого дворянина было Фернан Магеллан.
Через год-два, перейдя испанскую границу, он явился ко двору молодого короля Карла и повторил свою просьбу. Португалец обещал, обогнув Америку, открыть кратчайший западный путь к островам пряностей — к Молуккским островам и к Индии. Просьбу Магеллана поддерживали влиятельные лица.
Была подсчитана выгода путешествия и не забыт урон, который понесет морская торговля враждебной Португалии.
26 июня 1519 года король соизволил утвердить Магеллана начальником экспедиции.
Пять кораблей, двести шестьдесят пять человек были отданы под командование капитан-генерала экспедиции. 20 сентября 1519 года корабли вышли в океан и проложили курс на Канарские острова. Далее флотилия повернула на юг, пересекла экватор и после трехмесячного плавания подошла к берегам Южной Америки. В бухте Сан-Хулиан Магеллан решил остаться на зимовку.
Здесь капитан-генерала подстерегала первая беда. Скудная пища и опасность будущих лишений подорвали на кораблях дисциплину. Испанские матросы считали унизительным, что ими командует португалец. Под водительством нескольких офицеров они подняли бунт. Восставшие захватили три корабля из пяти.
В эту суровую минуту судьба экспедиции казалась решенной. Но Магеллан действовал быстро. В выборе средств он не стеснялся. Отобрав шесть надежных людей, он послал их с письмом на один из взбунтовавшихся кораблей. Пока капитан его, ухмыляясь, читал письмо, один из прибывших вонзил ему в горло кинжал. К кораблю немедленно подошла вторая шлюпка. Корабль был захвачен. Теперь соотношение сил изменилось.
Построив корабли поперек бухты, Магеллан отрезал бунтовщикам путь к бегству. Испуганные быстротой и решительностью его действий, восставшие сдались.
Суд был скор. Тело убитого капитана обезглавили. За ним был четвертован капитан второго корабля. Еще двоих зачинщиков без еды и оружия свезли на берег.
Понимая, что без матросов плыть далее нельзя, Магеллан простил экипажи судов.
В августе корабли покинули стоянку и поплыли на юг. Каждую бухту по пути они обследовали очень тщательно. Магеллан верил, что рано или поздно будет найден пролив в Тихий океан. В это время был потерян первый корабль. Его разбило о скалы, когда он обследовал одну из бухт.
В октябре корабли спустились уже далеко на юг, и перед ними наконец открылся узкий извилистый залив. Эскадра вошла в него. Залив углублялся. Хмурые, заснеженные горы поднимались по сторонам. На южном берегу по ночам горели костры. Магеллан назвал этот берег Огненной Землей.
Двадцать два дня продолжалось опасное плавание в проливе. Посланное на разведку, дезертировало еще одно судно.
Миновав извилистый пролив, три оставшихся корабля вышли на простор океана.
Морякам, измученным опасным плаванием в узкости, он показался безбрежным и тихим.
День за днем плыли на северо-запад корабли испанцев.
Четыре месяца не видели они ничего, кроме спокойной воды. Четыре месяца ни одна буря не налетела на корабли. Над мачтами ровно светило солнце. Жаркий воздух струился над раскаленными досками палуб.
Итальянец Антонио Пигафетта, которого Магеллан взял с собой вести дневник путешествия, писал:
«Мы питались сухарями, но то уже были не сухари, а сухарная пыль, смешенная с червями, которые сожрали самые лучшие сухари. Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловью кожу, покрывающую грот-рей, чтобы ванты не перетирались. От действия солнца, дождей и ветра она сделалась неимоверно твердой. Мы замачивали ее в морской воде в продолжение четырех-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали ее. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать».
Девятнадцать человек умерло от цинги во время этого неторопливого плавания. Еще тридцать лежали, не в силах подняться и помочь управлять парусами.
Офицеры умоляли Магеллана вернуться. Но тот был непреклонен: заветные земли приближались с каждым днем.
Наконец 6 марта 1521 года из воды поднялись зеленые верхушки пальм. Один за другим двигались навстречу кораблям окруженные пенными кольцами берега атоллов. Это были Марианские острова.
Магеллан повел свою флотилию к Филиппинам.
Жители Филиппинских островов оказались на редкость гостеприимными. За безделушки — зеркальца, гребешки, бусы — они привезли на корабль горы фруктов, туши свиней, воду и рис. Больные были свезены на берег и там быстро поправились.
Можно было плыть дальше.
Но Магеллан решил помочь местному царьку в войне против его соседей. Прибыв на остров во главе отряда в шестьдесят человек, он вступил в бой с туземцами. Первый успех быстро сменился неожиданной опасностью. Из леса на берег выступил полуторатысячный отряд неприятеля. Град копий и стрел обрушился на испанцев. Залпы мушкетов только на время остановили темнокожих воинов.
Испанцы растерялись.
— Назад к шлюпкам! — скомандовал Магеллан. Он отступал последним.
В этот момент отравленная стрела вонзилась в ногу капитан-генерала. Вторая ранила его в руку. Магеллан уронил меч. Сраженный сразу несколькими ударами, он упал в воду.
Товарищи его бежали.
Это случилось 27 апреля 1521 года.
Труден оказался путь на родину спутников Магеллана.
Из трех оставшихся кораблей один пришлось сжечь, второй захватили португальцы. Командование последним кораблем принял штурман Эль-Кано. «Виктория» пересекла Индийский океан, девять недель ждала попутного ветра у мыса Доброй Надежды, два месяца прокладывала себе путь на север через Атлантику. От голода и цинги погибли еще двадцать человек.
После неудачной стоянки у острова Сантьяго Эль-Кано направился к берегам Европы, которых и достиг в начале сентября.
6 сентября 1522 года «Виктория» бросила якорь в гавани Санлукар-де-Баррамеда.
