Вяземская пришла в себя; она оттолкнула капитана и села на бетонном полу. Анна тяжело дышала; руки и ноги были словно чужими; они будто получали приказы не напрямую от мозга, а — через какого-то глумливого посредника.
Анна подняла глаза, ожидая увидеть его, но… Конечно же, это бы не он, а всего лишь Рюмин. Потный, запыхавшийся, с бегающими глазами и вдобавок небритый Рюмин.
— Господи! — Анна взглянула на свою обнаженную грудь и поспешно запахнула больничную куртку. — Что вы здесь делаете?
Капитан молча пожал плечами.
Вяземская вспомнила прикосновение его губ; она брезгливо скривилась, вытерла рот рукавом и обвела взглядом убогую обстановку третьего бокса.
— Что я здесь делаю? — спросила она. — Я же собиралась… — Анна осеклась и быстро поправилась. — Мы собирались лететь…
— Вспомните, куда, Анна Сергеевна, — сказал Рюмин.
— Куда? На море… В Турцию… В Анталию… — она обхватила колени, положила на них голову… и разрыдалась.
Перед глазами вдруг возник Александр со шприцем в руке. Это воспоминание было ярким и острым, как игла, вонзившаяся в шею. Не будет ничего: ни моря, ни Турции, ни солнечной Анталии! Мир треснул и раскололся на две части: «до» и «после». И эта, вторая часть, она была такой маленькой… Такой пустой и бессмысленной… Неуютной и необжитой…
Рюмин взял ее за руку.
— Какой аэропорт, Анна Сергеевна?
— Не трогайте меня! — закричала Анна сквозь слезы.
Прибежал врач в белом халате; дежурный по корпусу, ее коллега с третьего этажа. Он помог Вяземской подняться и, бережно поддерживая под руки, повел к выходу из боксового отделения.
— Какой аэропорт? — голос Рюмина доносился откуда-то из-за ее спины.
Он был отвратительным: хриплым и надтреснутым. Ничего более отвратительного Анна в своей жизни не слышала.
— Какой аэропорт?
— Да отвяжитесь вы от меня! — сорвалась Анна. — Домодедово! Домодедово! Довольны?! А теперь — убирайтесь! Убирайтесь немедленно!
— Спасибо… — вымолвил капитан и обратился к врачу. — С ней все в порядке?
— У нее шок, — ответил доктор. — Не волнуйтесь, это пройдет. Я прослежу.
Рюмин кивнул и направился к выходу. Предстоял последний раунд. И от того, кто в нем победит, зависел исход всего поединка.
56
— Внимание! Пассажиров, вылетающих рейсом Москва — Анталия, просим пройти на регистрацию! Attention, please…
Рюмин вошел в здание домодедовского аэропорта, посмотрел на табло. На нем значилось: «Анталия» и время вылета- 11:50. Неужели он опоздал? Самолет наверняка уже выруливает на взлетную полосу. Но почему тогда объявляют о регистрации? Нет, должно быть, это не тот рейс.
Зеленые цифры на табло быстро менялись. Несколько секунд — и появилась новая строка. «Аэропорт назначения» — Анталия, время вылета — 13:10. Регистрацию объявили у стойки №2.
Капитан приблизился к стеклу и посмотрел на свое отражение. Пригладил взъерошенные волосы, застегнул на все пуговицы и одернул френч. Теперь он готов. Ко всему.
У стойки №2 змеилась многоголосая очередь. Люди стояли группами по несколько человек и о чем-то переговаривались. С разных сторон слышались советы и наставления, раздавались смех, выкрики, шутки, звучное хлопанье ладоней по спине.
Одна парочка держалась особняком. Она — хрупкая, стройная, с черными прямыми волосами, в широкополой шляпе и солнечных очках; он — напротив, высокий, мощный, темно-каштановой масти.
Они стояли, взявшись за руки, и молча смотрели друг другу в глаза. То ли им нечего было сказать, то ли — наоборот: хотелось сказать слишком много и слов не хватало.
Рюмин остановился невдалеке, отрезая пути к отступлению, — вправо и влево.
— Волков! — негромко окликнул капитан. — Я — за тобой!
Никто из пассажиров, стоявших в очереди на регистрацию, не обратил на это никакого внимания. Только двое вздрогнули и обернулись.
Рюмин стоял, не говоря ни слова: ноги чуть шире плеч, руки заложены за спину, спокойный и внимательный взгляд исподлобья.
Волков пожал Лизе пальцы и отпустил. Ее рука безвольно упала и повисла вдоль туловища. Преступник окинул взглядом толпу и сделал три шага в сторону. Рюмин — за ним, все прочие остались стоять на месте. Тогда убийца улыбнулся.
— Вы — один, капитан?
— Не имеет значения.
— Предсказуемость — ваш главный недостаток.
— У меня много других достоинств.
— Смело! Но глупо. Интересно, а что вы будете делать сейчас?
Волков бросил на Лизу последний взгляд и вдруг — быстро пошел прочь. Рюмин оглянулся — женщина направилась в противоположную сторону.
Капитан уже сделал свой выбор — он двинулся следом за Волковым.
57
Кирилл широко шагал по огромному залу аэропорта, и теперь Рюмин понимал, что означали слова Рудакова. У Волкова действительно была запоминающаяся походка — расслабленная и уверенная. Время от времени он оборачивался и смотрел на Рюмина. Капитан не выпускал его из виду ни на секунду.
У него не было оружия. Но преступник тоже безоружен — едва ли он надеялся пронести что-то через металлодетектор. Это до известной степени уравнивало шансы.
Волков свернул на лестницу, ведущую на второй этаж, капитан — за ним. Рюмин видел улыбку, игравшую на лице убийцы. «Ничего, это скоро пройдет».
Волков поднялся на последнюю ступеньку и бросился бежать. Капитан, отталкиваясь рукой от перил, преодолел два длинных пролета и увидел спину преступника, поворачивающего за угол. Рюмин помчался за ним, стуча каблуками по мраморным плитам. Гулкое эхо металось под высоким сводом зала.
