посмотрел по сторонам, потом понял, что звук идет из оружейного шкафа. Он торопливо открыл его и убедился, что зуммерила мобильная импортная рация — непременный атрибут его охотничьей амуниции. По весу и размеру была она раза в два меньше, чем рации такого же типа у милиционеров.

— Да, — сказал он, поднося к уху хитроумное изобретение японцев.

— Антоша, это я, Вадим.

— Гусь? — удивился Антонов. — И что тебе надо еще? Мало отступных? — попробовал угадать он.

— Да нет, Антоша. В этот раз мне нужно все.

— Что именно?

— Все то, что у тебя сейчас в чемоданчике в сейфе. Как там в той песне: «А ну-ка, принеси свой чемоданчик!..»

Гусь засмеялся, и Аркадий понял, что его бывший друг в самом «приплыве».

— Ну, ты совсем борзеешь, — с ненавистью сказал Антонов. — А хрен от бублика не хочешь?!

— Нет, Антоша, не хочу. И ты все принесешь мне на блюдечке. Не веришь?

Тогда слушай.

К ужасу Аркадия, он услышал из динамика рации голос жены:

— Аркадий… мы у него, с Ромой.

Все это Антон поведал Колодникову на крыльце ГОВД. — И где он тебя ждет?

— В лугах, бывшая турбаза химзавода.

— А, «Солнечная»?

— Ну да. Он ее выкупил в прошлом году, отремонтировал пару коттеджей. Еще он сказал: «Не вздумай привести с собой ментов».

— Что же ты тогда пришел к нам?

Антоша сел на ступеньки и, помолчав, признался:

— Он нас оттуда не отпустит. Ни меня, ни Татьяну с сыном. Я эту гниду хорошо знаю, я его просто нутром чувствую!

— Ну что, дождался? — окрысился майор. — Я говорил тебе, что прошлое так просто не отпускает. Ты сам выбрал эту жизнь, чего же ты еще хочешь? Двадцать лет кувыркался в этом дерьме, а теперь решил тихо-благородно уйти в сторону?

«Семья, дети», — передразнил Колодников. — А они хрен положили на все это! Они ведь играют по твоим правилам, сила на силу, и кто наверху. Так ведь?

Майор говорил все это, глядя на Аркадия сверху вниз, с нескрываемой ненавистью в голосе:

— Может быть, я на тебя бы и плюнул, но… Татьянка там. Ромка… Их жалко. — Он чуть помолчал, лицо передергивалось, но Колодников уже не смотрел на своего собеседника. Наконец он сказал:

— Хорошо, значит, будем думать, что делать? А вот и Паша.

Зудов спустился вниз, и Колодников коротко сообщил последние новости.

Капитан протяжно присвистнул:

— Да, вот это задачка. Бывал я там. Да ты ведь тоже, Андрей. Помнишь, сама база стоит в роще, но перед ней дорога с полкилометра как на ладони. Справа река. Карту бы нам, посмотреть, нет ли там другого подьезда.

— Слушай, а где этот любитель рыбалки? — спросил Андрей.

— Какой?

— Ну, шофер наш новый, Володя.

— А, он уже сменился.

— Узнай его адрес, может, понадобится.

— Ты думаешь?..

— Все может быть. Не стоит исключать и этот вариант.

Мамонов приехал в Демидовку через десять минут после того, как отбыли от дома его соседа нежданные гости. Открыв калитку, подполковник прежде всего увидел убитую собаку. С недоумением осмотревшись по сторонам, он решил все-таки загнать машину во двор. Закрыв за собой ворота, Мамонов подошел к Дику, заглянул в калитку и убедился, что и Карл-Август разделил участь его овчарки.

От злости он скрипнул зубами:

— Суки!

В доме Мамонов первым делом пошел на кухню. Несмотря на всю нервотрепку, которая не отпускала его последние дни, организм брал свое. Подполковник открыл холодильник, вытащил из него большой кусок ветчины, баночку деревенской сметаны, бутылку пива. Но, обернувшись, замер и невольно выпустил из рук банку.

На пороге кухни стоял человек, которого он меньше всего ожидал сейчас увидеть.

Как всегда чуть исподлобья на него смотрел прапорщик, Жучихин.

— Ну что, не ждал уже? — спросил нежданный гость.

— Ты откуда взялся?

— Что, списал уже меня, сука!

Прапор с нескрываемой угрозой двинулся в сторону своего бывшего благодетеля, и Мамонов отскочил назад и, бросив на стол продукты, метнулся в сторону, стараясь, чтобы между ним и Жучихиным оставалась приличная дистанция.

— Ты что, охренел, что ли? — спросил он своего водителя.

— Да нет, наоборот. Слишком много понимать начал. Хотел меня подставить с героинчиком, да?

— Ты чего, совсем ох… л!..

Поток мата, который вылил на Жучихин подполковник, был не меньше, чем он услышал затем от прапорщика.

— Ты скажи, почему это я с тобой столько раз ездил, и ни один хрен даже толком не обыскал твою сраную тачку, а как отправил меня одного, так меня сразу на досмотр упекли?! У самого очко заиграло, почувствовал, что жареным запахло, и решил меня в петлю сунуть?!

— Что ты несешь, придурок! — орал в ответ подполковник. — Я что, по-твоему, идиот? Я не совсем рехнулся, чтобы подставляться со своей собственной машиной! Трепать-то стали бы все равно меня, я хозяин тачки!

— А откуда они узнали?! Ну, скажи? — настаивал Жучихин.

— Скажу, только я сам это узнал только сегодня.

Мамонов уже спокойно сел за стол, даже расслабленно откинулся на спинку стула:

— Нас заложил Антоша. Он разлаялся с Гусем и рассказал ментам про этот тайник.

— Это кому же?

— Теплой компании во главе с Колодниковым. Зудов, Астафьев… Эти все долбаные опера.

Жучихин вдруг вспомнил свой разговор в машине с лейтенантом и как-то сразу поверил подполковнику. Недоверие его сняло как рукой.

— С-сука, ну попадись он только мне в руки!

Жучихин сжал свои пудовые кулачищи, словно в них уже находился лейтенант.

Мамонов же, убедившись, что прапорщик остыл, откупорил бутылку пива и спросил:

— Есть будешь?

— Нет, я уже тут у тебя слегка пошарил. Да и кусок в горло не лезет.

— А я перекушу, с утра крошки хлеба во рту не было.

С сожалением посмотрев на растекшуюся по полу сметану, Мамонов нарезал ветчину и,