А-А.: Да, Геночка, что-то тут явно не то! И Простаков как будто не такой уж робкий, да и Простакова – нельзя сказать чтобы грубая и необузданная…

Гена (подозрительно): А почему вы так говорите, как будто меня подловили? Я-то тут при чем? Я что ли учебник писал?

А.А.: Нет, за то, что написано в учебнике, ты, разумеется, никакой ответственности не несешь. Но что правда, то правда. Я тебя и в самом деле подловил.

Гена: Как это?

А.А.: А очень просто. Эти люди, которых мы с тобой только что видели, вовсе не родители Митрофанушки.

Гена: А кто ж они?

А.А.: Это отец и мать Петруши Гринева, героя 'Капитанской дочки'.

Гена (как утопающий, хватается за соломинку): А Вральман как же?

А.А. (безжалостно): Да какой же это Вральман? Это был француз Бопре, Петрушин учитель!..

Гена (он сильно сконфужен): Да, это вы меня здорово купили!.. Как же я их перепутал? Просто ума не приложу!.. Они же совершенно – ну вот нисколечко! – не похожи! Смешно даже сравнивать: этот пентюх Митрофан – и Петруша!

А.А.: Ну вот! Теперь ты кидаешься в другую крайность! А, скажем, профессор Василий Осипович Ключевский… Знаешь такого?

Гена: Вы что, смеетесь? У меня ни одного знакомого профессора, кроме вас, нету.

А.А.: Да нет, я имел в виду не личное знакомство. Василий Осипович, к сожалению, давно умер. Это был крупнейший русский историк. Ключевский не только сравнивал Петрушу Гринева с Митрофаном, но даже утверждал, что Пушкин и Фонвизин изобразили одно и то же социальное явление.

Гена: Что это значит? Я не понимаю.

А.А.: Сейчас поймешь. И Пушкин и Фонвизин показали обыкновенного дворянского недоросля, то есть сына помещика средней руки. Только Фонвизин написал на него, как говорил тот же Ключевский, злую карикатуру, а Пушкин дал – ну, что ли, более добродушный его портрет. Послушай, что пишет Ключевский о 'судьбе наших Митрофанов',.. Сейчас, минуточку… Я тут заложил страницу… Ага, вот! (Читает.) 'Судьба наших Митрофанов..,' Нашел. 'Это – пехотные армейские офицеры, и в этом чине они протоптали славный путь от Кунерсдорфа до Рымника и до Нови. Они с русскими солдатами вынесли на своих плечах дорогие лавры Минихов, Румянцевых и Суворовых…'

Гена (радостно): А-а! Понял! Пушкин, значит, правду написал, а Фонвизин исказил…

А.А. (в ужасе): Боже, что за жаргон! Почему именно исказил? Ведь Фонвизин-сатирик! Он написал комедию. Он выпятил уродливые, смешные стороны явления. Но ведь он не выдумал их, они были! Значит, он написал правду. Просто у него были другие задачи, не такие, как у Пушкина…

Гена: Странно все-таки! Такие разные люди – Петруша и Митрофанушка… А вы говорите, что и то и другое – правда…

А.А.: В литературе, Геночка, еще и не такие странности бывают. Очень часто бывает даже так, что два писателя изображают не то чтобы одно явление, а просто одного и того же человека, а выходят у них герои – ну ни капельки не похожие. И не то что непохожие, а прямо-таки противоположные друг другу. У одного-мрачный злодей, а у другого-жалкий трус.

Гена (уверенно): Ну, уж такого никак не может быть!

А.А.: Еще как может! Если хочешь, в следующем нашем путешествии я тебя с такими героями познакомлю. А сейчас я должен тебя упрекнуть. Ты ведь меня обманул!

Гена (он искренне изумлен): Я? Когда это?

А.А.: Ну как же! Ведь ты говорил, что тебе чуть ли не напрасно двойку поставили, что ты всех героев 'Недоросля' ну прямо назубок знаешь, а стоило мне тебя слегка разыграть, и сразу выяснилось, что ты 'Недоросля' просто даже и не читал!

Гена (тоном оскорбленного благородства): А когда это я вам говорил, что читал? Я учебник читал. А в нем все сказано: кто типичный представитель, а кто образ обобщающей силы… (Ликуя.) Ну ничего! Теперь мне и учебник читать незачем! Эх, и повезло же мне, что я с вами повстречался!

А.А. (слегка озадаченно): Весьма польщен. Но только мне не совсем понятно, почему знакомство со мной избавляет тебя от необходимости читать книги?

Гена: Как-почему? Да зачем же мне теперь читать? Что я, в лоб раненный? Мы же для того и путешествуем в эту вашу Литературию, чтобы, не читая, можно было пятерки получать…

А.А.: Вот как ты меня понял? Любопытно!.. Ты, брат, рассуждаешь совсем как Госпожа Простакова!

Гена: Я? Как эта дуреха? Ну, знаете…

А.А.: Конечно! Ведь это она говорила про географию: зачем, мол, ее учить, если извозчик и без географии довезет куда надо. А ты, значит, и мою машину решил в такого извозчика превратить? Ну, спасибо! Ай да Геночка! Ай да Митрофан!