газете «Deutsch-Sudwestafrikanische Zeitung» письме читателя: «Что мешает нам использовать эти принципы [естественное право сильного, естественный отбор] не только в колониальной политике, но и во всей политической сфере? Разве расширять территорию за счет слабосильных белых — хуже, чем за счет безоружных черных?..»[159]) Так, в восстании гереро 1904 г. даже начальник германского генерального штаба фон Шлифен[160] увидел «расовую борьбу», «которая может закончиться только уничтожением или порабощением одной из сторон».[161]«Произошла… обратная проекция колониального государственного терроризма на внутреннюю политику метрополии, а также на завоеванные «восточные пространства»… «Генеральный план Ост», предусматривавший массовое уничтожение тридцати миллионов человек в Восточной Европе, был составлен и рассчитан как концепция колонизации… и апартеида, явственно связанная с колониальной практикой, использовавшейся до 1914 года».[162]

Очевидно, что и милитаристы колониально-империалистического типа приняли деятельное участие в прокладывании пути к Третьему рейху: в их активе — контрреволюционный подрыв демократии. Наглядный пример антидемократизма колониальной военщины — роль генералов Пауля фон Леттов-Форбека, [163] защитника «колонизованной» по британским образцам Германской Восточной Африки, и Риттера фон Эппа,[164] имевшего опыт подавления восстания туземцев (китайцев), который пригодился ему в разгроме Мюнхенской Советской республики 1919 года.

Первый защищал правомерность войны на уничтожение, которая велась в 1904 гг. в Германской Юго-Западной Африке против гереро: он полагал, что восстание такого масштаба сразу же следовало «выжигать всеми средствами».[165] Еще в 1957 г. Пауль фон Леттов-Форбек хвалился: «Слава богу, я как африканец прослыл беспощадным». В 1920 г., после того как немецкий народ сформировал правительство в соответствии с демократической Веймарской конституцией 1919 г., этому герою Африки стало ясно, «что законного правительства нет». Поэтому Леттов-Форбек в том же году принял участие в антидемократическом капповском путче, и всегда гордился этим: «Я отдал строжайшие приказы образовать [такую] государственную власть» [166] и «запер… в казарме мекленбургское [земельное] правительство» (ведь оно считало себя ответственным перед избранным ландтагом, а не перед путчистом — «имперским регентом» Каппом). Леттов-Форбек учредил военные трибуналы и взял на себя ответственность за смерть защитников избранного правительства Германии. «Теперь для Мекленбурга и особенно для столицы этой земли настало время, когда ситуация не слишком отличается от войны в Южной Африке [sic]», — комментировала уже тогда газета «Norddeutsche Zeitung». Демократия на время одержала победу, но земельное правительство (Staatsministerium) Мекленбург-Шверина так и не добилось, чтобы против героя Африки Леттов-Форбека было выдвинуто обвинение в государственной измене:[167] правительство Германии лишь уволило его в отставку из рейхсвера.[168] Натуру вождя, «прирожденного фюрера», Леттов- Форбек видел в собственном сыне…[169]

Имперским наместником «фюрера» в Баварии в 1933 г. стал генерал Риттер Франц фон Эпп — с 1925 г. он был вождем Союза колониальных воинов. Этого вождя колониальных воинов возмущал следующий факт: «Ведь какие колониальные войны вели другие народы, те же англичане, и хоть бы глазом кто моргнул. Почему… немецкий народ должен стесняться?» Участие немцев в китайской кампании 1900 г. (во время «восстания боксеров») он воспринимал следующим образом: нас «послали сюда… чтобы мы сделались господами» над «бесстыжими китайцами». Даже в это время, когда кайзер в подражание гуннам произнес: «Пощады не давать, пленных не брать», Франц фон Эпп сетовал на «слюнявый немецкий гуманизм», «подогреваемый красной демагогией [немецких социал-демократов]». Когда его, уличенного в разбое, уже собирались отдать под кайзеровский военный трибунал, он заявил: «С этим народом господин должен вести себя беспощадно».

И явно не только с этим народом (цветных). Ведь его добровольческий корпус, призванный нести «возмездие государственным преступникам», пытался применить методы, опробованные на цветных, и к немцам — жителям мюнхенских предместий, таких, как Гизинг. С 1 по 6 мая 1919 г. немецкие сторонники «красных извергов» оборонялись от спасителей отечества под предводительством Риттера фон Эппа (через восемь лет он станет депутатом рейхстага от национал-социалистов). Риттер фон Эпп сетовал: «В некоторых домах Гизинга огонь по наступавшим вели из всех окон». В конечном счете, его корпус во время боев в Мюнхене потерял пять человек убитыми…[170] После того как «красные изверги» расстреляли двенадцать заложников, защитники отечества под командованием этого усмирителя туземцев убили от 400 до 533 «красных» немцев.[171]

В борьбе против «подрывного отребья» (уже в Южной Африке) этот будущий наместник Гитлера рекомендовал следовать примеру британских колониальных властей. Британские оценки своих ранних военных успехов он находил особо «достойными» — по сравнению с немецкими.[172] Этому «освободителю» Мюнхена от власти Советов британцы вообще представлялись людьми образцовыми (когда он сравнивал немецкий и английский «колониальный народ»). Настолько образцовыми, что, на взгляд Риттера фон Эппа, «немцу перестают нравиться обычаи его родины, как только он сравнит их с английскими»: ведь у англичан всегда отдают предпочтение отечественному. Образцом истинной расы господ в глазах Риттера фон Эппа делала англичан и обширность их колоний. «Колониальная деятельность —…выражение величия народов. Пример этого — Англия».[173] Для Германии, по мнению фон Эппа, старого вождя «колониальных воинов», «национал-социалистское расовое законодательство дает особые возможности» для управления чужими народами в колониях. Пример Великобритании, по его словам, наглядно показывает,[174] что «для испытания характера подрастающего поколения» необходимо «заморское жизненное пространство».[175]

Различие между тем, что «происходило в призрачном, наполовину ирреальном тропическом мире колоний и в Европе, состояло в том… что в Европе для разрушения этических стандартов потребовалось несколько десятков лет, тогда как [в тропических