Вслед за ними спускается министр в сопровождении Страмбелли и начальника штаба карабинеров. Лица у всех осунувшиеся, напряженные, бледные от усталости и холода.

Паоло предпочитает идти в деревню пешком. Ему нужно попить горячего, пожевать чего-нибудь. Может, быстрая ходьба немного разгонит кровь. Над долиной уже поднимается солнце, и становится теплее. Паоло с наслаждением подставляет лицо солнечным лучам и, ощущая какую-то пустоту внутри, вглядывается в белесый склон горы. Он вспоминает, как старый генерал угощал его фруктовой наливкой в полумраке своей гостиной, сестру Фаиса, я его охватывает бессильная ярость. Да что же это такое в самом деле? Когда все это кончится?

Добравшись до деревня, Паоло звонит Бьонди, тот сразу же накидывается на него:

— Где тебя черти носят?

Паоло называет деревню, где он находится.

— А тебя тут разыскивают. Какой-то тип начал названивать сразу же, как ты уехал. И сегодня звонит чуть не с рассвета. Довел нашего телефониста до бешенства: видать, придется тебе раскошелиться на ужин.

— А что за тип-то?

— Назвался капитаном, говорит, ты его знаешь. Он просит, чтобы ты ничего не предпринимал, пока не свяжешься с ним, мол, дело очень важное, он дал свой телефон.

Паоло записывает номер. Фаис называл капитана «нашим общим знакомым».

— Хорошо, сейчас я с ним свяжусь и сразу перезвоню тебе.

— Но что там происходит, можешь ты наконец сказать?

Паоло, не ответив, вешает трубку и торопливо набирает номер, продиктованный Бьонди.

— Бар синьора Марино, — отвечает усталый голос.

— Посмотрите, пожалуйста, нет ли у вас капитана Инчерти? — просит Паоло. Он очень взволнован.

В трубке слышно, как кто-то вдалеке говорит: «Это вас», и тут же раздается голос Эмануэле, словно он поджидал у аппарата:

— Паоло? Слава Богу, что ты нашелся!

— Да что в конце концов случилось?

— Послушай, я не могу вдаваться в подробности, но ты должен довериться мне. Этот человек… Ты знаешь, о ком я говорю… Так вот, он жив.

Паоло кажется, будто он ослышался.

— Жив?

— Да. Небудем терять времени, выслушай меня, пожалуйста. В последнюю минуту он пересел в другой вертолет, который считается пропавшим без вести. И теперь ждет, когда те выдадут себя.

Паоло словно молнией озарило. Из горла у него непроизвольно вырывается истерический смех.

— Что с тобой? — раздраженно спрашивает Эмануэле.

— Ничего, ничего, только… один, понимаешь, уже себя выдал.

— Кого ты имеешь ввиду?

— Страмбелли. Генерал с первой же минуты заявил — тому человеку крышка, потому что он был в разбившемся вертолете. Кое-что меня тут насторожило: во-первых, они оттерли полицию… И еще эта спешка, с которой они увезли останки…

— Конечно, — голос; капитана на другом конце провода становится спокойнее, — так я и думал. Слишком уж много совпадений. Послушай, я прошу тебя пока никому ничего не говорить. В своей газете можешь написать, что человек этот жив, но получил легкую травму и находится в клинике, адрес которой держат в тайне из соображений безопасности; напиши, что разбилась не его машина, а вертолет сопровождения, и есть основания подозревать, что это покушение… А в конце приведи утверждение Страмбелли — слово в слово…

Паоло перебивает его:

— Ты хочешь, чтобы у меня были неприятности?

— Вот и будем квиты. — В голосе капитана ирония, но в следующую секунду он меняет тон: — Я тебе сообщаю сенсационную новость, за которую ты должен благодарить и кланяться. Вертолет, пропавший без вести в Аспромонте, будет найден. А я попробую устроить тебе завтра интервью с генералом, он согласен. Но нужно, чтобы ты сделал все как я говорю.

— Хорошо, — отвечает Паоло, — согласен!

Вот это гвоздь на первую полосу! Кто из журналистов сможет завтра сравниться с Паоло Алесси?

От министра обороны через агентство печати поступили краткое уточнение. Вскоре после этого военный курьер на мотоцикле доставил запечатанный пакет директору газеты. В редакции, где до сих пор Паоло Алесси из соображений престижа, хотя и не без опаски, поддерживали, поднялась целая буря. Бьонди ходит мрачный, ни с кем не разговаривает. Директору то и дело звонят из руководства партии: он всех успокаивает, напирая на порядочность журналиста, и обещает, что вскорости газета представит все необходимые доказательства. Но сам готов удариться в панику.

Коллега из отдела полицейской хроники с притворным сочувствием передал Паоло, что его уже разыскивает прокурори в любой момент можно ждать визита карабинеров.

Алесси поначалу старался держаться уверенно, но этим только усугубил положение. Вдруг оказалось, что все против него: все комментируют происходящее, даже не считая нужным понизить голос: «Этот Алесси слишком много о себе воображает. Сегодня газету на голом авантюризме не сделаешь. Да у него просто мания величия, разве ты не заметил?»

Паоло никак не может найти Эмануэле Инчерти, с горечью и обидой начинает понимать, что его просто обманули. Только зачем это понадобилось? В голову лезут какие-то детские страхи и фантазии — плохой признак, когда человек в подавленном состоянии; в его воображений плывут газетные строчки: «Месть из ревности; офицер мстит журналисту за то, что он отбил у него девушку… О подробностях жестокой шутки читайте ниже…»

После очередного звонка нервы Паоло не выдерживают. Он встает и надевает пиджак.

— Сам идешь? — в голосе Бьонди надежда.

Паоло не говорит ни да ни нет — пусть думает, что хочет. Нельзя ждать, когда его возьмут карабинеры. Мысль, что его могут арестовать и увезти, как преступника, на глазах у злорадно ухмыляющихся коллег, просто невыносима.

Ноги сами приносят его к дому Франки.

— Как дела? — спрашивает он, даже не пытаясь разыграть непринужденность. Удивленная Франка в халате, со сдвинутыми на лоб очками в роговой оправе так и застыла на пороге с раскрытой книгой в руках.

— Может, все же пригласишь войти?

Маленький фенек узнал Паоло — по крайней мере, так ему кажется — и радостно вертится у его ног. Паоло берет его на руки и позволяет лизнуть себя в лицо:

— Я не знал, что ты носишь очки.