приютился и мой — не так уж часто я о нем вспоминаю, к сожалению! Заспанный усатый старик с недовольным видом вылез из своего укрытия, чтобы помочь мне отвязать это очаровательное транспортное средство. Он посмотрел на меня почти с суеверным ужасом. Дело, думаю, даже не в том, что я был одет в Мантию Смерти, просто любое человеческое существо, вознамерившееся прокатиться по реке в полночь, не вызывает у окружающих особого доверия.
Я дал сторожу корону. Это несколько улучшило его настроение.
— Когда собираетесь вернуться? — осведомился он.
— Не знаю. А что?
— Я все время здесь, но под утро я сплю очень крепко. Так уж вы меня будите в случае чего!
— Да ну, ерунда какая! Я сам его привяжу, невелика премудрость, — отмахнулся я. — Спасибо, сэр, и хорошей вам ночи.
Услышав обращение «сэр», старик впал в полуобморочное состояние и поспешно скрылся в приземистом домике. Я помахал рукой Меламори и Алотхо, и они тут же ко мне присоединились.
— Куда прикажете, господа? — галантно спросил я. — Адмиральский причал, да? А в какой он стороне, кто-нибудь знает?
Меламори нервно рассмеялась. Алотхо отнесся к моему вопросу более серьезно, и правильно сделал: я действительно не очень-то представлял, куда нам нужно ехать.
Мне еще никогда не доводилось путешествовать по ночному Хурону. Темная гладь воды и путаница оранжевых и голубых огней на противоположном берегу казались мне весьма впечатляющим зрелищем, но все это великолепие совершенно не помогало мне ориентироваться в пространстве.
— Видишь пятнышко темноты, чуть правее острова Холоми? — спросил Алотхо. — Держись этого направления.
— Ладно, — ответил я, осторожно лавируя среди привязанных суденышек. — Слушай, Алотхо, я все хотел спросить: а что случилось с подарком Мелифаро? Я имею в виду этот перстень…
— Внутри которого сидел волшебный человек? О, с ним все в порядке. Я поступил так, как советовал сэр Мелифаро: бросил кольцо на землю, когда меня охватила глубокая печаль. И оттуда вышел странный волшебный человек. Он очень сердился, но не по-настоящему… То есть не так, как сердятся воины Арвароха.
— Еще бы! — усмехнулся я, вспоминая господина Рулена Багдасыса, великолепного изамонца, которому в свое время удалось по-настоящему достать беднягу Мелифаро. На моей памяти, надо сказать, это больше никому не удавалось. Даже мне самому…
— И что ты с ним сделал? — спросил я.
— Мне была оказана величайшая честь: сам Завоеватель Арвароха Тойла Лиомурик Серебряная Шишка согласился принять от меня этот подарок, — гордо сообщил Алотхо. — Теперь Завоеватель Арвароха владеет этим волшебным человеком. Он доставляет немало радостей Завоевателю…
— Ну, наконец-то этот парень хоть кому-то доставляет радость! — рассмеялся я.
Я по сей день благодарен Рулену Багдасысу: если бы не он, нам с Меламори пришлось бы говорить о каких-нибудь ужасных вещах. Например, о судьбе, смерти и вечности… Или молчать, что еще хуже — во всяком случае для меня. А так я сам не заметил, как добрался до Адмиральского причала, где покачивался на волнах «Бурунный шип», уже готовый к отплытию.
— Прощай, сэр Макс, — сказал Алотхо.
Вот уж кто умел «прощаться навсегда»… вернее, не мог прощаться как-то иначе.
Он совершил какой-то головокружительный прыжок, перевернув все мои представления о человеческих возможностях, и птицей взлетел на палубу своего корабля.
— Тебе следует уехать, — добавил он, свесившись с палубы. — Нехорошо, если корабль уходит, а кто- то остается и смотрит ему вслед. Это плохая примета.
— Я помню, — кивнул я. И поднял глаза на Меламори.
— Я все-таки уезжаю, Макс, — пробормотала она. — Бред какой-то, честное слово!
— Ты все-таки уезжаешь. Действительно бред! — согласился я.
— Знаешь, я чувствую себя так, словно ты пришел на мои похороны! — усмехнулась Меламори. — Мне даже хочется возмущенно спросить, почему же ты не рыдаешь… Хотя, если бы ты рыдал, я бы возмутилась еще больше!
— Тогда обойдемся без рыданий. Давай-ка, поднимайся к Алотхо, пока тебе не пришло в голову, что меня следует побить за плохое поведение!
К моему изумлению, Меламори легко повторила подвиг Алотхо. Еще одна безумная птица стремительным прыжком взмыла вверх, на палубу арварохского корабля.
Я взялся за рычаг и рванул оттуда с такой скоростью, словно за мной гнались персонажи всех фильмов ужасов, одновременно. Это здорово помогало не оглядываться, а я чертовски боялся оглянуться. Мне почему-то казалось, что, если я все-таки оглянусь, случится что-то ужасное…
Хвала магистрам, я так и не обернулся — ни разу! Вместо этого сломал пару ногтей, привязывая свою игрушку возле причала Макури, подарил Миру несколько изысканных ругательств и отправился в Дом у Моста. В моей груди зияла дыра, заполненная лишь холодом речного ветра, но так было даже лучше. По крайней мере, не больно.
Я накормил Куруша, удобно устроился в кресле и даже как-то умудрился задремать. Мне снились темные воды Хурона и две парящие птицы: большая белая чайка и крошечный черный стриж. Смотреть на них было приятно; жаль только, что в этом сне у меня не нашлось ни хлебных крошек, ни даже белых камешков Гензеля и Гретель — ничего такого, что могло бы заинтересовать птиц…
— Хватит работать, сэр Макс. Надо же и отдыхать иногда, ты себя совсем не бережешь!
Насмешливый голос Джуффина разбудил меня на рассвете. Я открыл глаза и уставился на шефа, пытаясь сообразить, кто он такой и кто такой, собственно говоря, я сам.
— Тебе нужно позаботиться о хорошем убежище, — весело сказал Джуффин. — Сэр Корва Блимм наверняка будет гоняться за тобой по Ехо, размахивая каким-нибудь драгоценным старинным мечом из своей знаменитой коллекции. И никакая Мантия Смерти тебя не спасет! Будешь знать, как помогать девушкам из хороших семей удирать со всякими подозрительными иностранцами.
— Смешно, — вздохнул я. — Ничего, как-нибудь выкручусь. На худой конец, буду отплевываться…
— Разумеется, смешно! — строго сказал Джуффин. — И не смей грустить: когда хороший человек наконец-то принимает свою судьбу, это не повод для мировой скорби. Скорее уж наоборот… Ну ладно, ладно! Хочешь, я дам тебе честное слово, что с нашей леди все будет в порядке?
— Дайте, — обрадовался я. — А еще лучше, выдайте мне справку, как вам известно, я испытываю ничем не объяснимое доверие к печатному тексту.
— Ну вот, совсем другое дело, — улыбнулся Джуффин. — Иди домой, Макс. Думаю, тебя там ждут. И поразмысли на досуге, как мы теперь будем справляться без Мастера Преследования…
— Ну, как… Наверное, все сведется к тому, что я буду самостоятельно скакать по чужим следам. И преступность сразу сойдет на нет, поскольку все тут же умрут: и правые, и виноватые!
— Что-то в этом роде я и имел в виду, — кивнул Джуффин. — Если тебе удастся хоть немного контролировать эту свою способность, все будет путем. Я не хочу никого брать на место Меламори, потому что…
— Потому что она вернется? — с замирающим сердцем спросил я.
— Там видно будет. С другой стороны, сам подумай: а что ей там делать, на этом Арварохе? Было бы странно, если бы изучение его древней культуры стало единственным хобби леди Меламори до конца ее долгой — уж ты поверь мне! — жизни…
— Вы слышали грохот? — спросил я. — Это упал камень, который лежал на моем сердце.
— Давно пора.
— Если бы вы еще рассказали мне, что было в той коробочке, которую привез вам Кофа… — мечтательно протянул я.
— Обойдешься! Я твердо намерен сохранить за собой право на личные тайны, так что и не проси…
— Ладно, будем считать, что там был шебуршунчик! — фыркнул я, вспомнив старый дурацкий
