Лутак, приняв напыщенный вид, съязвил:

– Вы, господин следователь, юрист и, вероятно, высокой квалификации. Ведь плохих юристов в прокуратуру не берут, так?

– Наверно.

– Не наверно, а точно. А на каком основании, господин следователь, вы запугиваете меня? Законом, который еще не действует?

Заметив, как покраснел следователь, Кузьма Анатольевич добавил:

– Как-то нехорошо получается… А следователь подумал:

«Какой черт меня дернул?.. Но ведь хотелось хоть немного проучить этого нахала, отыграться за миф о сожжении денег. Выглядит это и в самом деле недостойно, но извиняться не стану. Не извинюсь – и все. Хотя следовало бы…»

Вызвал конвоира и приказал, метнув на Кузьму Анатольевича хмурый взгляд:

– Отведите в следственный изолятор.

Проснувшись, Иван Павлович подумал, что все его вчерашние волнения безосновательны: если бы милиция чем-то располагала против него, то уже задержала бы. Зачем ей тянуть кота за хвост? Чем раньше раскрывается преступление, тем больше почета и наград.

Выходит, напрасно он заподозрил Моринца и напустил на него Коляду с Сидоренко: Моринец принимал участие в ограблении ребровицкого эшелона и должен знать, что в любом случае его будут судить вместе с другими участниками этой операции.

Укорял себя: поспешил ты, Иван Павлович – утопил автомат, а оружие еще может пригодиться. Самое малое сто тысяч лежат теперь на дне Русановского пролива.

Луганский сделал легкую зарядку, чмокнул Марию в щечку, постоял на улице, цепким взглядом осматривая прохожих, и позвонил Яровому из автомата. Договорился о встрече, завел «Самару» и, не спеша, отправился к университету. Никто за ним не следовал, кроме такси, но и таксист отстал перед поворотом с Крещатика на бульвар Шевченко. Иван Павлович совсем успокоился и поставил машину впритык к тротуару у сквера на улице Репина.

С Яровым Иван Павлович долго не задержался, лишь несколько секунд посидел рядом на скамье, взял оставленный им дипломат и по Круглоуниверситетской улице возвратился домой. Открыв двери, увидел в прихожей незнакомого человека. Понял – конец!.. Но все же попробовал разыграть возмущение.

– Кто вы? – отступил к двери. – На каком основании?

– Майор милиции Гапочка, – представился незнакомец. – Мне открыла ваша жена. – Прошу ознакомиться: постановление прокурора на обыск и арест.

– Вы что, с ума сошли?!

– Вы обвиняетесь в ограблении контейнеров под станцией Ребровица и на Узловой.

– Какая-то чепуха… – Иван Павлович бросил дипломат с деньгами под вешалку. – Это же надо додуматься: меня – в ограблении! Я двадцать лет прослужил в госбезопасности!

– Мы еще успеем обсудить все детали вашей чрезвычайно интересной биографии, – перебил его Гапочка и приказал появившемуся на пороге гостиной человеку: – Обыскать!

Уже по тому, как его обыскивали, Луганский понял, что имеет дело с профессионалами: такие напрасно не придут. И все же заявил возмущенно:

– Вам придется извиниться…

– Все в нашей тленной жизни возможно… – не стал настаивать на своем милицейский офицер.

Гапочка все больше не нравился Луганскому: такой как вцепится, не выпустит. Да и у кого вызовет симпатию человек, пришедший арестовать тебя?

«Может, – подумал, – это чисто субъективное, ведь майор держится вежливо, улыбка почти не сходит с его лица. Однако улыбка-улыбкой, а взгляд твердый, так и веет от него холодом. А чего же ты ждал? Чтобы перед тобой расшаркивались?»

– Что ж, прошу делать свое дело, – заявил и взял у майора постановление на обыск. – Я бы уточнил – черное дело.

– На вашем месте я не делал бы таких выводов, – заметил Гапочка, пропуская в комнату Луганского.

Мария метнулась навстречу мужу.

– Скажи им, Ваня, что это недоразумение! Какой обыск – у нас…

«Дурак плешивый, – подумал Иван Павлович, – они ведь „водили“ меня уже несколько дней, а я не засек никого. И как последний болван принес домой дипломат с деньгами. Полтора миллиона для Марии…»

Эта мысль окончательно подкосила Луганского. Плюхнувшись в кресло, он как бы впал в прострацию – не хотелось ни думать о чем-либо, ни жить, лучше всего просто умереть бы.

– Пригласите понятых, – распорядился Гапочка, и эти слова совсем доконали Ивана Павловича. Кто понятые? Соседи или дворничиха, наверно, соседи, и сегодня же во всем доме станет известно, что Луганский арестован. Какой стыд! Арестован подполковник госбезопасности – как обычный ворюга!

«Пусть, – пронеслось в мыслях, – пусть будет, как будет, ну, проиграл, а мог бы и выиграть. Значит, все же Моринец. Как я недооценил его! Но поздно терзать себя, надо думать, как выйти из такого положения с наименьшими потерями. Что знает Моринец? Ограбление контейнеров под Ребровицей. Раз. Перепрятывание награбленного в Михайловке. Два. На Узловой Моринца не было и об убийстве милиционера ему неизвестно. Это важный плюс. Возможно, Моринец навел милицию на Ярового и Леониду Александровичу не