можно было, уже задействовали.

— А убийство вашего доморощенного крупного бизнесмена — это не дело вашего управления? — спросил генерал.

— Не мы организовывали это убийство... Фраза прозвучала, как пощечина. Генерал не привык, чтобы с ним так разговаривали. В первый момент даже дыхание в горле комком встало от возмущения.

Но Легкоступов понял.

Никогда какой-то майор не посмел бы так разговаривать с московским генералом. Никогда, если бы не чувствовал за спиной сильной поддержки...

Только вот откуда эта поддержка идет?

Местное начальство потакает? Это несомненно.

Но и у местного начальства для такого решения должны быть развязаны руки. Причем настолько развязаны, что генерала чуть ли не откровенно в убийстве обвиняют. Ну, если и не в убийстве, то в соучастии, в организации... Значить это может только одно — опять вмешивается отдел внутренних расследований... И ухо надо держать востро...

Машина ходко шла по направлению к городу.

Аэропорт от жилых районов сравнительно далеко, и время для раздумий у генерала в избытке. А подумать есть о чем. Те же самые «жучки» на квартире и на даче... Если это в самом деле работа не ГРУ, а своих же? Но он вроде бы дома важных разговоров не вел. А на даче вообще редко появляется. И не с кем ему вести разговоры, если даже сотрудники отдела ничего не знают.

— Какие еще есть возможности покинуть город? — прекращая бесполезный и грозящий несвоевременным обострением отношений спор, спросил Легкоступов, с трудом возвращаясь мыслями к нынешней ситуации.

Приехавшие с ним офицеры слушали молча и в разговор пока не вступали. Но они уже поняли, что дела здесь просто у них не пойдут.

— Сколько угодно возможностей, — устало махнул рукой Рамзин. — У нас население в городе больше полутора миллиона. Волга под боком. Лодок и катеров — не перечесть. Садись на лодку, на катер, на яхту и — гуляй по волне... Особенно в темноте. На реке всех не перехватишь, потому что погода такая — не захочешь, а на воду поедешь, если плавать умеешь. Треть города у Волги сосредоточена.

— Тогда какой смысл в операции «Перехват»?

— Никакого, я считаю, смысла. Милиции это нужно для отчета. Ну, пару машин украденных найдут. Пару пистолетов и гранат. Наркотики. Вот и весь улов. На моей памяти нет ни одного случая, чтобы удалось перехватить нужного человека.

— Но Ангелу после убийства важно прибыть в Москву как можно раньше. Чтобы там показаться, будто бы и не уезжал. Ему нужно сделать алиби...

— За час до вашего прилета не явился пассажир на московский рейс.

— Тоже следует проверить.

— В Москве-то его хоть ждут? — поинтересовался Рамзин между делом. — Перехватят, если что?

— Там его даже очень ждут.

И генерал вздохнул, зная, как сложно в большом потоке пассажиров выловить нужного человека. Ангел не дурак, чтобы лететь прямым рейсом и по своим документам. Он сначала в какой-то другой город заглянет, потом уже оттуда в Москву вылетит.

— Ладно, будем разбираться, что тут у вас происходит... — Генерал специально сказал эту фразу очень серьезно, даже слегка устало, словно он прибыл с миссией наделенного полномочиями проверяющего. И посмотрел на майора — как отреагирует.

Тот не отреагировал никак. Словно ему было наплевать на мнение столичных сотрудников. Они — в том числе и генерал — для него не начальство. Своего хватает...

— Когда материалы дела можно посмотреть? — спросил подполковник Сазонов, чувствуя, что в разговоре опять настал момент напряжения и следует поддержать генерала. И поставить на место зарвавшегося майора.

— Утром запросим через прокуратуру.

— А нельзя сразу?

— Сразу, товарищ подполковник, у нас даже кошки не родятся. Материалы, я думаю, еще не готовы. Хотя я лично предупредил, чтобы делали все в двух экземплярах. Или хотя бы ксерокопии приготовили...

— Не надо было показывать свою заинтересованность, — сказал Легкоступов — Через прокуратуру еще ладно, а милиции не надо было... Я же особо насчет этого предупреждал.

— Мы всегда все дела по заказным убийствам требуем. Это не вызывает подозрений в заинтересованности.

— Будем надеяться...

— Кстати, — спросил майор Соломин, — как фамилия пассажира, который не явился на московский рейс?

— Минутку... — Майор Рамзин снова достал блокнот и нашел нужную страницу. — Айвазян Рамзес Эдуардович... И данные паспорта...

Москвичи набрали в рот воздух и все вместе не могли его выпустить. Рамзин понял...

— Что это за документы? — спросил я полковника. — Сразу предупреждаю! единственное, что я знаю про профессора Радяна — что он долго лечил меня и капитана Пулатова в реабилитационном центре типа этого. Разве что сам центр был чуть покрупнее. Со своим небольшим полигоном и...

— Я знаю, где это было, — сказал полковник.

— И за те почти полгода, что я провел в центре, профессор остался для меня загадкой. Он никогда ничего не рассказывал о себе в отличие от большинства психотерапевтов, в основном занятых самолюбованием. Это у них профессиональное. Таким образом они и себя, и других пытаются убедить, будто на что-то серьезное годятся.

— А вы считаете, они не годятся?

— Только редкие исключения. Но разговор не о них. Разговор о профессоре и о документах, — вернулся я к волнующей меня теме.

— Что касается документов, то до нас они не дошли. ФСБ получила их у кого-то из американцев. Думаю, нынешние успехи американской науки в области генетики — это некое продолжение темы профессора Радяна.

— Какие успехи? — попросил я уточнить. Полковник поднял на меня удивленные глаза.

— Вы что, телевизор не смотрите? Уже неделю по каждому каналу об этом говорят. Президент США выступает с обращением к американскому народу.

— Я две недели провел в автобусе...

— Я в курсе...

— А потом было просто не до телевизора. Так что за успехи у американцев?

— Они сумели записать генетическую карту человека.

— Это мне ничего не говорит. Я слишком далек от генетики и потому не могу даже обрадоваться за американцев.

— Американцы считают это самым большим открытием тысячелетия. Если научиться воздействовать на генную структуру, то можно с успехом лечить многие ранее неизлечимые болезни. Даже рак победить. И СПИД. Это то, о чем все говорят... А не говорят о другом — можно произвольно изменять не только способности человека к оздоровлению, но и его психологию, делать его суперсильным, супербыстрым и супербесстрашным. Это же известная мечта американцев — суперчеловек. Или — суперсолдат.

— Это в самом деле интересно. Перспективы заманчивы. Так что же мешает американцам создать принципиально новый суперкорпус суперморской суперпехоты? Не думаю, что недостаток средств.

Полковник юмор оценил и усмехнулся. К американцам он, похоже, относится так же, как я. Удивляться здесь нечему. Это дипломаты типа недавнего министра иностранных дел Козырева пусть американцам хвосты языком чистят, а каждый офицер будет видеть в американском офицере потенциального противника.