Облака пыли осели, но почему-то никто не торопился произвести разгрузку вертолета.

Кирпичников, привычный к обычным действиям Российской армии, с некоторым удивлением ждал продолжения действа. Но полковник уже многократно слышал, что американцы не любят пыль и грязь, и потому не торопятся начать работать сразу, если не созданы условия, которые им по душе. Российское армейское подразделение в отличие от американского высадилось бы при вращающихся винтах и начало бы разгрузку, «не дожидаясь погоды». Американцы же, жертвы цивилизации, даже в боевой обстановке искали рафинированный комфорт.

Наконец из переднего люка вышла большая группа офицеров и солдат [27] и сразу двинулась к обрыву и к площадке, где можно было установить минометы. Теперь все торопились и изображали деловитость. Каждый занимался своим делом. Заметно выделялась охрана в составе одного взвода морской пехоты. Сержант в почти ковбойской шляпе, тогда как остальные все были в зеленых беретах, командовал, расставляя посты на возвышенности вокруг места, где должны были устанавливать минометы. Место сержанту, видимо, сильно понравилось. Особо он отметил – точно так же, как и Вельчанинов, – природные брустверы и укрытия для пулеметчиков. Взвод имел два ручных пулемета, которые сразу выставили в словно специально для них созданные точки. Более того, Вельчанинов со своей группой дополнительно усилил эти точки несколькими принесенными со стороны камнями, делая укрытие для пулеметчиков практически идеальным и непростреливаемым. Точно так же были усилены и другие брустверы. А затем он уступил место полковнику Денисенко, который выполнил свою работу не менее профессионально. Таким образом, под каждым удобным местом для пулеметчиков и стрелков Денисенко заложил по небольшому взрывному устройству, достаточному, чтобы уничтожить весь пулеметный расчет, а заодно и тех, кто окажется рядом. Одновременно с пулеметчиками должны будут взлететь на воздух и остальные бойцы взвода охраны. Конечно, предусмотреть каждую точку, где расположатся морские пехотинцы, невозможно, но оставшихся в живых после взрыва будет ждать группа Вельчанинова, который со своими офицерами вырыл норы прямо на площадке, где должны были устанавливать минометы. Бывшие спецназовцы из оперативной группы Департамента «Х» тоже были хорошими специалистами по маскировке и потому помогали группе Вельчанинова, таская камни, чтобы прикрыть выходы. В итоге по команде должны были одновременно прозвучать взрывы, сразу после чего Вельчанинов со своими офицерами вырывались на свободу, и в тылу у ошеломленных взрывом бойцов охраны возникал противник, спокойно расстреливающий их, а вместе с ними и бойцов минометных расчетов, которые тоже могли оказать сопротивление. Чтобы увеличить количество стволов и плотность огня, группу Вельчанинова пришлось усилить подполковником Лукошкиным и двумя пасдаранами, знающими русский язык. Семи человек должно было хватить. После уничтожения живой силы Вельчанинов с Волченковым должны были захватить вертолет, а остальные – атаковать минометную батарею.

Теперь оставалось ждать, давая возможность американским минометчикам продемонстрировать свое умение. Но основное действие должно было начаться только утром. Ночь должна была пройти в ожидании. Труднее всего было ждать тем, кто засел в норах на площадке. Остальные чувствовали себя более-менее свободно, хотя тоже предпочитали не передвигаться в открытую даже после наступления темноты. Американцы наверняка имели бинокли с тепловизорами...

Когда стало совсем темно, Кирпичников хотел было уже отправиться к другим своим группам, что выполняли собственные задачи, когда Турумтай жестом привлек его внимание.

Владимир Алексеевич поднял подбородок, показывая, что слушает.

– Я одного не понимаю, эфенди полковник, почему нам нельзя атаковать сразу, не теряя времени? Взорвем охрану, в темноте всеми силами одновременно захватим оставшихся, и минометы тоже... И можем спокойно лететь в Иран. Так же гораздо проще...

– Проще, – согласился Кирпичников. – Но так мы не увидим, как стреляют американцы. А это стоит посмотреть – и даже заснять на твою камеру. Во-первых, это интересует наших специалистов. Во-вторых, это уже коммерческий вопрос, очень важный для тех, кто послал сюда нас с тобой. Нашей стороне необходимо, чтобы ваша сторона увидела, на что способны аналогичные прицелы, и пожелала бы сделать большой заказ, что автоматически влечет за собой начало использования Ираном системы ГЛОНАСС. То есть развитие нашей операции приведет к долговременному сотрудничеству двух стран. Кроме того, нам следует обязательно визуально определить специалистов, которых требуется захватить. Голова специалиста – это то же самое, что жесткий диск компьютера с разработкой проекта. Многое может подсказать и сократить затраты. И для иранской стороны это тоже важно.

Турумтай пожал плечами и молча кивнул. Было непонятно, насколько его устроил ответ полковника.

– Бахтияр Ахматович, найди мне того, кто у американцев распоряжается всем с военной стороны, и того, кто с гражданской, – дал полковник указание Валееву. – К военному присмотрись. Он будет твоей первой целью, когда станем начинать. Причем таких военных должно быть два человека. Один командует охраной – это сержант, второй – минометной батареей. Возможно, есть еще представитель Министерства обороны, контролирующий испытания. Все они – твои клиенты.

– Понял. Работаю. Трех военных я уже определил, теперь буду разбираться с гражданскими.

Несколько человек, хотя и носили камуфлированные костюмы, были без погон и без оружия, из чего Кирпичников сделал вывод, что это научная бригада, разрабатывавшая прицелы. Но старшего среди них еще следовало выделить, что при взгляде издали сделать непросто. Не всегда старший тот, кто чаще отдает приказы.

– Хорошо. Турумтай, навести капитана Радимова. Передай приказ: пусть запускает «летающее ведро». Пока запустит, пока наладит систему, я как раз подойду, чтобы посмотреть.

– Понял, эфенди полковник.

Турумтай змеей нырнул в расщелину скалы, чтобы перебраться к соседнему скоплению крупных камней, где в боевой позиции ждал приказа Радимов. Сам Владимир Алексеевич, отдав распоряжения, пригнулся, спрыгнул под соседнюю скалу, которая прикрывала его передвижение, и стал быстро удаляться в сторону обрыва, где Старогоров со Ставровой выставили свое прикрытое камнями оборудование. Стенку из камней складывали, стараясь сделать ее похожей на естественную. Пришлось поднимать стену высоко, чтобы люди и оборудование не «светились» в тепловизорах американцев. Дополнительные опасения вызывала работа дизельной электростанции. При всем качестве конструкции, станция все же достаточно сильно шумела, а в ночи звуки могли разноситься далеко, особенно если бы поднялся ветер. И потому ее решили оставить в пещере, где она стояла и раньше, и протянуть к месту работы силовые кабели, которые припас Гималай Кузьмич. Но Станислав Юрьевич высказал опасения, что из-за длины кабеля может упасть сила тока, и это скажется на качестве работы лазерной установки. Все-таки подобная техника очень энергоемкая. Кабели испытали до прилета американцев. Правда, реальная работа должна быть более долговременной, следовательно, кабели будут греться. Но другой пещеры, находящейся ближе, не было. Установка дизельной станции среди скал вызвала звучное эхо, и от такого варианта сразу отказались.

Тамара Васильевна устроилась на самом краю обрыва, свесив вниз ноги и уперев руки в камень у себя за спиной. Рядом на ящике из-под оборудования сидел Станислав Юрьевич. При приближении командира он встал. Ставрова же даже не услышала, как подошел Кирпичников.

– Тамара Васильевна, ты не заснула, случайно? – спросил Владимир Алексеевич.

Ставрова подтянула ноги и встала.

– Никак нет, товарищ полковник. Я привыкаю к высоте, чтобы работать было легче.

– Странная, на мой взгляд, система привыкания, – улыбнулся полковник. – В трех метрах уже ничего не видно. А на трехметровой высоте голова у здорового человека кружиться не должна.

– Сейчас видимость три метра. Через несколько часов, когда я снова туда сяду, будет пять, потом все больше и больше. В конце концов я буду спокойно смотреть вниз. А смотреть мне нужно далеко.

– Это, кстати, важный момент, – сказал полковник. – Если человек боится высоты, ему всегда следует смотреть не прямо вниз, а вдаль. Так советуют новичкам при прыжках с парашютом. Тогда не страшно. Так нервная система у человека устроена... Но я по делу. Степень вашей готовности?

– Сто процентов, – гарантированно ответил Старогоров. – Осталось только дождаться утра, когда Гималай Кузьмич прогреет свой дизель. Тогда мы нажмем на свои кнопки, а полковник Денисенко – на свои. Место для наблюдения у него высокое; он должен видеть одновременно и батарею, и долину. Но есть