спрятаться и остаться незамеченным. Высовываться необходимости не было, поскольку наблюдение осуществлялось посредством «летающего ведра», которое обеспечивало группу полной информацией о противнике.

– Отдыхать всем, кроме тех, кто занят с «беспилотником».

Сам Кирпичников, сняв холодный бронежилет и подстелив под себя свернутый вдвое халат, лег на скалу, используя вместо подушки локоть, пристроенный на небольшой камень. Турумтай прилег рядом. Но он был, судя по всему, от природы человеком бессонным, поэтому устроился рядом с командиром, чтобы задавать вопросы, которых у него накопилось множество. Он, конечно, был одновременно и поражен, и вдохновлен теми возможностями, что предоставляет маленький и простой в эксплуатации «беспилотник». Конечно, большие беспилотные самолеты и вертолеты, широко применяемые американцами в том же Афганистане, тоже хороши. Но они слишком заметны, и потому уязвимы для средств ПВО. Кроме того, их использование возможно не везде и не всегда. В объемных войсковых операциях, конечно, «летающее ведро» заменить их не в силах. Но «Корпус стражей исламской революции», хотя и имел немалые силы, все же предпочитал оставлять большие войсковые операции иранской армии, а вот локальные или разведывательные – считал своим приоритетом. И именно в таких операциях «летающее ведро» выглядело незаменимым помощником. А ведь российские офицеры еще не раскрыли всех возможностей своего «беспилотника»... Но был еще один момент, который поразил Турумтая даже больше, чем «ведро». И главный вопрос относился именно к этому моменту.

– Эфенди полковник, как капитан сумел увидеть то, что впереди?

Кирпичников открыл глаза и поднял голову. Взгляд Турумтая светился любопытством.

– С ним иногда случаются такие вещи. Умеет видеть. Не всегда, но бывает. И ни разу на моей практике ошибки не допустил.

– Ясновидящий?

– Что-то типа того.

– Я читал, что в Советском Союзе разрабатывались какие-то специальные препараты для развития ясновидения. И американцы работали над таким же проектом. Капитан принимал такие препараты?

– Нет, он предпочитает водку, – отшутился Кирпичников.

– Водку? – не понял иранский подполковник. – Водка развивает ясновидение?

– Только после длительного запоя, когда резко бросишь. Процесс называется «белая горячка». Человек начинает видеть тонкий мир, но только одну из его составляющих – чертей и бесов. Правда, Радимов до такой степени не пьет. Он вообще почти не пьет. У нас на службе это не принято. И я тоже не пью.

– Тогда при чем здесь водка?

– Ты спросил про препараты. Я ничего не знаю о разработках Советского Союза, но читал про американские. Они экспериментировали с какими-то галлюциногенами. По сути дела, людей на короткий отрезок времени сводили с ума и пытались таким образом добиться результата. Не знаю, чего точно они добились, но с ума сошли многие. Водку тоже можно отнести к слабым галлюциногенам – от нее, пакостной, тоже видения случаются. Но Радимов «видит» без всего этого. Не всегда и не всё, что хочет, но иногда его способность нас выручает.

– А когда он видит? Это происходит спонтанно, или способность можно вызывать усилием воли? Я слышал про человека, который многое «видит» спонтанно. Он иранец. Его исследовали в специальной клинике. Пытались понять сам механизм процесса и научить человека «видеть» после приложения усилия воли. Но ничего не получилось. Процесс ясновидения понятен только всевышнему.

– С этим я соглашусь. Что человеку знать не дано, то господь не позволит ему знать. Но капитан Радимов видит и спонтанно, и, случается, выполняет заказ. Только при «заказе» есть свои ограничения. Он должен хорошо знать ситуацию и тесно соприкасаться с ее участниками. То есть должен быть сам завязан в процессе. Это как-то стимулирует его нервную систему. Я затрудняюсь ответить подробнее и точнее. С Радимовым тоже работают специалисты, но они не могут определить систему, считая, что это сугубо личное дарование – как талант художника или поэта. Но понемногу разрабатывают методику, которая помогает капитану развивать его способности.

– Эта методика тоже будет предметом продажи? – наконец-то Турумтай спросил главное из того, что его интересовало.

– Сомневаюсь. Там разрабатывается только индивидуальная методика под конкретное лицо, с учетом его персональной психики... Спи, Турумтай, и мне дай поспать. Я чувствую, ты еще и про «ведро» расспросить намерен. Отвечать не буду, сам позже все увидишь. «Ведро» у нас еще будет задействовано многократно – и, надеюсь, по полной программе, в том числе и с боевой составляющей.

Владимир Алексеевич повернулся на другой бок и сразу заснул.

Иранский подполковник вздохнул, коротко глянул в сторону Радимова и улегся. Расспрашивать Радимова, как понял Турумтай, бесполезно. Если командир ничего не пожелал сказать, капитан не скажет тем более...

Кирпичников проснулся через два часа, когда Денисенко затребовал смену себе и Радимову, и разбудил Валеева с Лукошкиным, чтобы передать им управление БПЛА ВВП и систему наблюдения. Конечно, громко никто не разговаривал, и вообще все общались друг с другом больше знаками и отдельными словами, произнесенными шепотом; тем не менее Владимир Алексеевич услышал их и открыл глаза. И, естественно, задал главный на данный момент вопрос:

– Что там, за поворотом?

– Пообедали, спать легли.

– Одобряю. Пусть отдыхают. И мы продолжим.

И сразу уснул снова.

...В следующий раз полковника разбудили еще через час. Он молча открыл глаза и посмотрел на Лукошкина.

– Докладывай!

– Они выходят. В нашу сторону.

– Понял. Поднимай потихоньку всех.

Поднимать никого не потребовалось – все проснулись сами; даже вполголоса произнесенные слова доходили до сознания сквозь чуткий сон без помех, потому что подсознание уже было настороже. Группа быстро заняла боевые позиции и опять соорудила несколько брустверов – благо подходящих камней в этих горах хватало.

Все приготовления давно были закончены, когда Лукошкин, уже не сидящий, а лежащий за ноутбуком, сообщил:

– Внимание! Они уже у поворота.

– Тишина и готовность! – скомандовал Владимир Алексеевич. – Лучше не смотреть на них. Делать это будем я и Лесник. В монитор...

Так все и получилось. Бойцы группы лежали в готовности начать активные боевые действия. Поскольку силы у афганских полицейских были невелики, а позиция российских офицеров находилась выше и была прекрасно защищена, полицейские в этом случае были бы обречены на уничтожение. Однако такая развязка в задачу группы полковника Кирпичникова не входила. Он вообще прилетел сюда не воевать против афганцев – и тем более против американцев, – а только провести собственную операцию.

Но пока все проходило спокойно. «Летающее ведро» передвигалось на прежней высоте, отставая от афганского отряда ровно настолько, чтобы держать дно ущелья и идущих по нему людей в поле зрения объектива камеры. Заметить «беспилотник» было достаточно сложно. В итоге афганцы прошли, не заметив ничего подозрительного.

– Спасибо им, что дали нам выспаться. Интересно, куда они двинули?

– Скорее всего, туда, откуда мы идем, – предположил Турумтай. – Отдыхали мало, чтобы засветло добраться до места.

– А мы, наоборот, отдыхали много, и потому будем идти даже ночью, – строго сказал Владимир Алексеевич. – И идти быстро. Иногда даже бежать. Готовься, Турумтай, тебе предстоит тяжелое испытание. Спускаемся...

Спуск не стал длительным и сложным, как обычно бывает, когда приходится спускаться с