фалангами, и разноцветными камешками.
Тупи, который предназначался на ужин воинам, уже был приведен на площадь. Это был прекрасно сложенный молодой человек лет двадцати пяти, с более правильными и тонкими чертами лица, нежели у аймаров. Он пел и танцевал, сопровождаемый музыкантами, показывая этим, что нисколько не боится смерти. Позади него шла какая-то старая мегера, страшно разрисованная, и несла священную дубину, которой бразильские дикари убивают своих пленников. Почти все бразильские племена обращаются с врагами, попавшими к ним в плен, с полным уважением и считают их священными. Они не держат их в заключении и дают им свободу, но зорко следят за ними, чтобы они не убежали. Само собой разумеется, что пленных кормят обильно, чтобы они не похудели, и они всегда получают обед вождя. Дня за два до назначенного срока в честь обреченных на смерть устраивается пир, и несчастные жертвы должны принимать в нем самое деятельное участие и стараться выказывать беззаботную веселость, хотя знают, что женщины племени уже готовят сосуды, в которых будет вариться их мясо. Этого требует этикет, и никому из пленников не приходило в голову нарушить его. Конечно, и тупи, которого ожидала смерть, показал себя достойным сыном своего племени, имевшего репутацию самого храброго и воинственного из бразильских племен. Он плясал, смеялся и шутил с аймарами, окружавшими его, и делал вид, что не слышит песни смерти, которую затянула старая мегера, несшая роковую дубинку.
— Мы держим птичку за шею, — пела старуха, стараясь закинуть на плечи пленника нечто вроде лассо. — Если бы ты был попугаем, прилетевшим поклевать у нас зерна, то ты бы улетел от нас. Но теперь мы тебе обрезали крылья и мы тебя съедим!
Тогда воин приостановил свои шутки и пляску и, точно внезапно объятый яростью, прокричал громовым голосом:
— Вы меня съедите, но я убил отца того воина, который стоит возле вождя, и съел его сердце! Я убил также одного из ваших вождей и ранил насмерть его сына и мы их обоих съели!
Он дошел уже до центра площадки, где был разложен огромный костер, на котором была приготовлена большая решетка из ветвей железного дерева.
Вождь аймаров, разукрашенный по случаю торжества разноцветными перьями и ожерельями, подошел к пленнику в сопровождении свиты воинов и, согласно обычаю, предложил ему в последний раз взглянуть на солнце. Затем, вперив в него свирепый взгляд, сказал:
— Отрекись от своих слов, скажи, что ты не ел отца этого воина, а также одного из наших вождей и его сына!
— Освободи меня, и я съем тебя и всех твоих! — гордо ответил тупи.
— Ты поплатишься за это — я готовлюсь нанести тебе смертельный удар. Так как ты утверждаешь, что убил и съел моих воинов, то будешь съеден уже сегодня.
Вождь сказал это, потрясая в воздухе своей дубиной, точно пробуя свои силы.
— Это превратности жизни, — спокойно отвечал ему пленник, пожимая плечами. — Но мои друзья очень многочисленны, и они отомстят за меня!
— Какое мужество у этого молодца! — сказал Альваро, когда юноша-индеец перевел ему ответ пленника.
— Он доблестный воин, достойный сын своего отца, великого воина, — отвечал юноша.
— Как жаль, что мы ничего не можем сделать, чтобы спасти его!
— Аймары пришли бы в ярость. Оставьте это.
Двое аймаров подошли к пленнику и связали ему ноги, оставив свободными руки. Тогда он начал извиваться как бешеный, вызывая всех на бой. Видя, что к нему приближаются воины, он поднял несколько камней, находившихся возле него, и бросил их в врагов. Он мог это сделать, потому что ему было предоставлено право защищаться. Он ревел, словно дикий зверь, и, несмотря на связанные ноги, прыгал с легкостью газели.
Но круг около него смыкался все теснее.
Вождь поднял дубину. Еще несколько мгновений пленник продолжал метаться и награждать кулаками противников, потом вдруг раздался глухой удар. Дубина вождя размозжила ему череп, и он, сраженный, упал на землю.
— Уйдем! — воскликнул Альваро, чувствуя непреодолимый приступ отвращения. — Я не могу видеть этих убийц!
Он взял за руку Гарсиа и пошел назад в свою хижину, в то время как аймары с диким ревом бросились на еще теплый труп воина и потащили его на костер.
XX. Человек Огня
Альваро и Гарсиа дошли уже до предела, тяготясь своим званием пиайе, и страстное желание свободы все сильнее овладевало ими. Прошло уже шесть дней с тех пор, как они попали к дикарям. Они сидели безвыходно в своей хижине и могли покидать ее лишь для того, чтобы присутствовать на банкетах дикарей, когда поедалось человеческое мясо. Такие случаи бывали довольно часто, так как аймары во время своих последних набегов захватили много пленников из племен тама, тупи и тупинамба.
Такое существование становилось невыносимым еще и потому, что их надежда на то, что они получат какие-нибудь вести от Диаса, с каждым днем становилась слабее. Что с ним сталось: взял ли его в плен другой отряд аймаров, или же он продолжал свое бегство через лес в деревни тупинамба, отчаявшись спасти своих товарищей, — это было покрыто мраком неизвестности.
— Уйдем отсюда! — повторял с утра до вечера Гарсиа.
— Уйдем! — неизменно соглашался Альваро.
Но случая к этому не представлялось. Дикари продолжали не доверять им, и каждый вечер около их хижины располагалась стража.
Между тем оба понимали, что долго они не выдержат. Им по горло опротивела их должность пиайе, и они не знали, как избавиться от нее.
Наступил седьмой день их плена, и казалось, что он ничем не будет отличаться от всех других дней, когда после полудня внезапно к ним в хижину вошел вождь аймаров в сопровождении юноши, служившего ему переводчиком.
— Должно быть, случилось что-нибудь важное, — сказал Альваро своему товарищу. — Ведь в первый раз со времени убийства тупи вождь удостаивает нас своим посещением!
Вождь оказался озабоченным и в дурном расположении духа. Тем не менее он почтительно поклонился обоим пиайе и притронулся кончиком языка к земле.
— Чего хочет вождь? — спросил Альваро. Вождь сделал знак юноше, чтобы он говорил.
— Вождь огорчен, что вы оба плохо покровительствуете племени, — сказал юноша. — Он велел мне предупредить вас, что если вы не убьете ужасную змею, то будете съедены!
— Ого! — воскликнул Альваро, несколько озадаченный. — Как его соблазняет белое мясо! Я и так уже не чувствую себя в безопасности в своей священной должности… Впрочем, в чем же дело?
— Ужасная змея уже пожрала пять воинов Племени, — отвечал юноша.
— Чего же он хочет от нас?
— Чтобы вы произнесли заклинания и заставили змею вернуться в саванну или убили бы ее.
— Это было бы нетрудно, — отвечал Альваро. — Но нам недостает наших амулетов!
— Каких? — спросил юноша, после того как перевел этот ответ вождю.
— Когда нас взяли в плен, то у нас были могущественные амулеты, которые, однако, нам не были возвращены аймарами. Пусть нам отдадут их, и мы пойдем и убьем змею, которая угрожает всему племени.
— Вы получите их, — сказал юноша. — Вождь сохранил их у себя и передаст вам.
— Когда же мы должны отправиться, чтобы убить змею?
— Сегодня вечером: днем она никогда не показывается.
— Скажи же вождю, что пиайе будут готовы и змея больше не посмеет истреблять людей, принадлежащих к племени, которое находится под нашим покровительством.
Аймар, видимо удовлетворенный этим ответом, вышел вместе с юношей, сделав еще более низкий поклон, чем в первый раз, и лизнув земляной пол хижины.
— Гарсиа! — сказал Альваро, когда они остались одни. — Случай, которого мы так дожидались, теперь предоставляется нам, и если мы не сумеем им воспользоваться, то должны будем навсегда отказаться