произошедшем 7 января 1950 года. В тот день Всеволод Бобров должен был погибнуть в авиационной катастрофе вместе с командой ВВС.

Но Бобров остался жив.

Как и почему он не оказался в самолете, вылетевшем из Москвы в Свердловск? – вот вопрос, который до сих пор дискутируется среди болельщиков. И ответом на него служат самые невероятные легенды.

Первым тренером команды ВВС по хоккею с шайбой был Анатолий Тарасов. Весной 1946 года по рекомендации Б. А. Аркадьева Тарасов был направлен в спортивный клуб летчиков и маршал авиации К. Н. Вершинин приказал ему вылететь в Кобулети, под Батуми, чтобы принять футбольную команду ВВС. Но в начале зимы того же года стало известно о проведении первого чемпионата СССР по хоккею с шайбой, и Тарасов все свои молодые тренерские силы сосредоточил на новом виде спорта. Его команда заняла в первом чемпионате четвертое место, поскольку внезапное появление Всеволода Боброва в решающем матче предварительного турнира, о чем уже шла речь, не оставило команде Тарасова никаких шансов на победу.

Ее костяк составили спортсмены одного из московских военных училищ, где начальником был блестящий строевой командир генерал-майор Виктор Эдуардович Василькевич, великий поклонник спорта, любитель верховой езды, футбола и хоккея. Училище в годы войны эвакуировалось в Тамбов, но в 1944-м вернулось в столицу. И его начальник вновь принялся формировать футбольные и хоккейные команды. Именно Виктор Эдуардович Василькевич, о котором с теплым чувством вспоминают многие армейские спортсмены, заинтересовался появившимся в Москве Всеволодом Бобровым и на несколько месяцев взял его к себе, пока армейцы, пользуясь правом главной команды Вооруженных Сил, не забрали Боброва в свой коллектив. Это произошло поздней осенью 1944 года.

Позже генерал Василькевич стал заместителем командующего ВВС Московского округа и на этом посту также приложил немало сил для развития футбола и хоккея. Собственно говоря, именно Василькевич создал спортивный клуб ВВС, где начали культивировать наиболее популярные виды спорта – футбол, хоккей, волейбол, баскетбол, легкую атлетику, гимнастику, велосипед. Правда, спортивной базы у клуба не было. Например, футболисты тренировались где придется – по большей части на стадионе МВО в Лефортове. А для хоккеистов позднее построили маленькую базу в тогдашнем пригороде Тушине, близ улицы Свободы, по случайному совпадению совсем рядом с домиком, в котором жил брат Бориса Андреевича – Виталий.

Между тем на футбольных полях у ВВС дела в это время шли не блестяще. И командование стало вмешиваться в формирование состава команды. Тарасов с этим смириться не мог, начались трения. Но как раз в это время кто-то подсказал генералу, что в Военно-воздушной академии имени Жуковского, иными словами, в ведомстве ВВС, преподает заслуженный мастер спорта футболист и хоккеист Павел Коротков.

Коротков принадлежал к старшему поколению спортсменов. В составе советской футбольной команды он участвовал в первенстве мира среди рабочих команд в Париже в 1934 году. Там же, во французской столице, 1 января 1936 года он играл в знаменитом матче с «Рэйсингом». В то же время Коротков был опытным инженером и с середины тридцатых годов работал начтехом Академии имени Жуковского, а затем – помощником начальника академии. После войны, в сорок лет, Короткову было уже трудно играть в футбол, однако русский хоккей он не бросал. Опыт и авторитет Павла Михайловича выдвинули его в играющие тренеры хоккейной команды ЦДКА сначала по русскому, а потом по канадскому хоккею.

Дальнейшая судьба Павла Михайловича была определена мгновенно: перевести из академии на штатную работу тренером в футбольную и хоккейную команды ВВС. А Тарасов, наоборот, вернулся в ЦДКА. Таким образом, произошла как бы рокировка тренеров.

Коротков тренировал ВВС до осени 1949 года. К этому времени хоккейная команда летчиков значительно окрепла, ее состав усилился за счет перешедших в нее игроков московского и рижского «Динамо» и она стала претендовать на лидерство в чемпионатах страны.

Павла Короткова, вернувшегося в академию имени Жуковского, сменил Матвей Гольдин, известный в довоенное время игрок в русский хоккей, отличавшийся спортивным фанатизмом. По рассказам Анатолия Тарасова, который перед войной играл с Матвеем в «Крыльях Советов», Гольдин мог в тридцатиградусный мороз выйти на лед в хоккейных ботинках, надетых чуть ли не на босу ногу, и не уходил греться в раздевалку часа два, хотя все остальные больше двадцати минут на льду не выдерживали. Впоследствии Матвей Иосифович Гольдин долго работал главным инженером стадиона в Лужниках.

Гольдина освободили от тренерских обязанностей за несколько дней до вылета команды ВВС на Урал. Летчики встречались с динамовцами и проиграли. У победителей особенно отличился Чепец – Василий Трофимов, который начинал заниматься русским хоккеем в Болшевской трудкоммуне, где до войны работал тренером Гольдин. Когда обе команды после игры направлялись в раздевалку, Матвей Иосифович сказал Трофимову: «Что ж, поздравляю, Василек! Отлично сыграл». Гольдин не заметил, что позади шел безмерно расстроенный проигрышем авиационный меценат. Услышав слова Гольдина, он воскликнул: «Ах так! Ты наших врагов поздравляешь?!» В тот же день тренера сняли. Благодаря этому он не оказался на борту самолета, потерпевшего катастрофу и остался жив.

Не взяли на Урал и двух игроков команды ВВС – Шувалова и Виноградова.

Виктор Шувалов вырос в Челябинске, в первые послевоенные годы выступал за «Трактор», и его переезд в Москву челябинские болельщики, естественно, не одобряли. Поэтому командующий, который не уставал заниматься хоккейно-футбольными делами, лично распорядился Шувалова на Урал не брать, дабы не создавать излишнего ажиотажа среди любителей спорта, как он сказал, «не дразнить гусей».

Что же касается Александра Виноградова, то он был дисквалифицирован за нападение на вратаря. Вдобавок на тренировке перед отъездом на Урал самого Александра сильно «пустил» в борт Юрий Жибуртович и Виноградову пришлось подлечиваться. Богатырского сложения, быстрый и резкий, он с самого начала воспринял хоккей с шайбой как изумительную возможность для того, чтобы в полной мере проявить свою молодецкую удаль. Во время матчей первого чемпионата страны, проходивших на Малом поле стадиона «Динамо», именно Виноградов оказывался наиболее частым гостем скамейки штрафников, которая была в новинку для зрителей. Борэль (это прозвище, загадочно-непонятное даже для самого Виноградова, сопровождало его всю спортивную жизнь, с самых ранних детских лет) поначалу производил впечатление этакого «хоккейного рубахи-парня». Позже, когда все осознали серьезность и важность хоккея с шайбой, Виноградов излечился от чрезмерной задиристости и стал первоклассным, лучшим для своего поколения защитником. Но в конце 1949 года в игре Александра все еще сказывались рецидивы былого лихачества. В итоге он был дисквалифицирован на две игры, что и помогло ему избежать авиационной катастрофы.

Впрочем, команда ВВС должна была ехать на Урал поездом – времени до очередных календарных матчей оставалось еще предостаточно. Однако новый играющий тренер Борис Бочарников настоял на том, чтобы лететь самолетом.

По профессии инженер, человек очень умный и образованный, Бочарников был одержимым спортсменом, поистине фанатиком хоккея, очень честным, справедливым и чрезвычайно строго соблюдавшим спортивный режим. Во время первого чемпионата страны по хоккею с шайбой он выступал за московское «Динамо», но потом перешел в ВВС. В то время в команду летчиков звали многих динамовцев, в том числе Василия Трофимова, а также тренера Аркадия Чернышева. Однако приглашение принял лишь один Бочарников.

Став тренером, о чем он мечтал давно, Борис не желал терять ни одного тренировочного дня, а поезд на Урал в то время шел почти трое суток. В результате по настоянию Бочарникова хоккейной команде предоставили самолет, на котором 5 января 1950 года команда ВВС вылетела в Свердловск.

Однако до места назначения самолет не долетел. Произошла катастрофа.

На ее месте нашли искореженную груду металла, а также несколько пар хоккейных коньков с чудовищно изогнутыми лезвиями. По сломанному пополам серебряному рублю двадцатых годов опознали доктора Гальперина, врача команды. Он всегда носил с собой этот талисман, который все-таки не уберег своего владельца. В одном из кусков самолетной обшивки сохранилась колода игральных карт. Их вечно возил с собой Борис Бочарников, который был завзятым преферансистом.

Вместе с Бочарниковым погибли несколько великолепных хоккеистов того времени, зачинателей советского хоккея с шайбой. Их имена сохранились не только на обелиске, установленном близ Свердловского аэродрома Кольцово, но также в истории нашего хоккея, нашего спорта.

Среди них были рижане – один из первых вратарей сборной команды СССР Гарри Меллупс и защитник