Памела, зевая, остановилась перед зеркалом гостиничного номера. Надо было отправиться на ранчо сразу же вечером, не дожидаясь утра, размышляла она, аккуратно стягивая длинные густые волосы в хвост. После встречи с Дальтоном ее уже ничто не удерживало в городе. Тем более что ночью она все равно не сомкнула глаз. Да, надо было ехать, она не потратила бы деньги на гостиницу, пусть и самую дешевую. И это было бы так кстати, ведь Памела не удержалась и разорилась на новую шляпу для дяди Рэнсома. Зимой, во время его болезни, она так за него перепугалась, что по сей день старалась всячески баловать его. Конечно, трудновато было бы одолеть дорогу в оба конца в один день, да и на ранчо она добралась бы далеко за полночь, зато сейчас была бы уже дома.

А самое главное, она уже отделалась бы от неприятной задачи рассказать дяде Рэнсому, что друг его предал.

Памела вернулась в ванную, чтобы стереть размазавшуюся под правым глазом тушь: обращаться с косметикой она не умела, поскольку на ранчо у нее до этого обычно руки не доходили. Да и лошадям ведь было все равно, как она выглядит, а больше оценить ее там некому. И потом, что толку прихорашиваться, когда занимаешься такой грязной работой?

Но никакие косметические ухищрения не смогли бы скрыть темные круги под глазами. Памела всегда плохо спала под чужой крышей, а после встречи с Дальтоном, принесшей только разочарование, и подавно. Впрочем, печально вздохнула она, зачем обращать внимание на такие мелочи, как круги под глазами. Все равно с таким носом и большим ртом за красавицу не сойдешь.

Бросив последний взгляд в зеркало, Памела направилась в спальню и, сложив вчерашнюю блузку, — единственную парадную вещь ее гардероба, состоявшего по большей части из рабочих рубашек и нескольких вещиц, оставшихся от ее «прошлой жизни», — аккуратно уложила ее в одну из двух седельных сумок, которые служили ей на все случаи жизни. Она дорожила этими сумками, потому что год назад ей подарил их дядя Рэнсом. Покончив со сборами, она перекинула сумки через плечо и двинулась к двери. За комнату она расплатилась еще накануне, поскольку собиралась выехать рано.

Закинув сумки на переднее сиденье белого джипа, девушка потянулась напоследок перед предстоявшей долгой дорогой. Ей так хотелось поскорее попасть домой, что она собиралась гнать без остановок. Только бы на ранчо не поджидали новые дурные вести.

Не успев сесть в машину, она вдруг почувствовала за своей спиной какое-то легкое движение и обернулась.

За спиной Памелы, к крайнему ее удивлению, стоял Дейк Дальтон.

Первое, что она ощутила, увидев его, — несказанное облегчение. Но, вглядевшись в его лицо, засомневалась, не рано ли радуется. Дейк выглядел так, словно, пользуясь выражением Рэнсома, изрядно проскакал и взмок. Похоже, этой ночью он спал не больше нее.

— Что вы здесь делаете? — выпалила Памела и только потом поняла, как грубо прозвучал ее вопрос. Да, в этом мужчине было что-то такое, что постоянно лишало ее душевного равновесия.

— Я искал вас.

О Боже, сегодня утром голос его звучал еще грубоватей. Чуть сонно и очень сексуально. Так, словно Дейк еще лежал в постели на смятых простынях. Рядом с женщиной, с которой провел бурную ночь.

Тебе-то откуда знать, как звучит мужской голос в подобной ситуации? — резко одернула она себя, возмущенная неожиданным поворотом своих мыслей.

— Ну, вы меня нашли, — сухо обрезала Памела, вымещая на нем злость на саму себя. Но в следующую секунду, вновь устыдившись своей грубости, торопливо спросила: — Как вам это удалось?

Он пожал плечами.

— По листку, что вы выбросили в мою корзинку.

Памела недоуменно моргнула, но вспомнила, что записывала адрес агентства Пэриша на обороте бланка с названием гостиницы.

— Разве в нем было указано, в каком номере я остановилась?

Уголки губ Дейка дрогнули, жесткое лицо его смягчилось. Он кивнул на джип.

— Вас нетрудно было найти.

Памела почувствовала, как ее щеки заливаются краской, — разумеется от смущения за свою глупость, а не от мурашек, пробежавших у нее по спине, при мысли о его улыбке. На обеих дверцах машины красовались фирменные знаки ранчо.

— Ох, — она попыталась улыбнуться, — ну конечно, на то вы и детектив.

— Был детективом, мисс Малкольм. Теперь я… заржавел… утратил форму. Я уже давно не провожу расследований.

— Не надо ничего объяснять. — Ей хотелось только одного: чтобы он кончил говорить и она могла ехать. — Конечно, мистер Дальтон. Я все понимаю.

Она снова занесла ногу над ступенькой.

— Но Рэнсом не поймет.

Девушка оглянулась. Она так устала, ей хотелось домой и у нее не осталось сил скрывать правду.

— Да, — согласилась она. — Не поймет.

Сам Рэнсом ни за что не предал бы старую дружбу. Ни за что. Он часто повторял Памеле, что единственное, чем он дорожит в жизни (кроме, разумеется, лошадей), — это друзья. Родню не выбирают. Но друзьями становятся по доброй воле, по собственному выбору.

В глазах Дальтона она прочла, что своими словами она лишь подтвердила самые худшие его опасения. Но Памела слишком устала, чтобы беспокоиться о его чувствах, если они у него вообще имелись. По своему жизненному опыту она знала, что мужчины с такой внешностью редко находят время, да и желание забивать голову подобными пустяками.

Решив закончить этот бесполезный разговор, Памела забралась в машину. В первый момент она даже порадовалась, что теперь может смотреть на Дальтона сверху вниз, а не сворачивать шею каждый раз, когда глядит на него. Но глаза Дейка внезапно сузились, и девушка с ужасом осознала, что теперь ее грудь находится как раз на уровне его глаз, причем в самой непосредственной близости от них. Покраснев, она поспешно плюхнулась на сиденье.

Словно почувствовав ее смущение, Дальтон отвел взгляд. Памела удивилась, она-то думала, что его позабавит идея вогнать в краску юную провинциалку. Но он с напускной тщательностью рассматривал знак на дверце джипа.

— Вы же знаете, что я обязан Рэнсому своей жизнью, — неожиданно произнес он.

— Нет. Нет, я не знала.

Дейк кивнул на дверцу.

— «Ранчо клоуна из родео», — еле слышно прочитал он.

— Да.

Рэнсом любил смеясь говорить, что назвал ранчо в память о занятиях, в которых провел большую часть жизни. Он, конечно, шутил, но Памела считала, что это нечто большее, нежели просто шутка. Ведь этот «клоун из родео», рискуя собой, спас жизни множеству ковбоев. И одним из них был Дейк Дальтон.

Дальтон выпрямился.

— Я потерял форму, — повторил он, — и давным-давно не практиковался.

— Мистер Дальтон…

Но Дейк продолжал говорить с решимостью человека, который считал, что обязан высказаться.

— Я всего лишь предупреждаю вас. Я уже не тот, каким был когда-то, не тот, каким меня помнит Рэнсом. Я утратил… пыл. Но у меня нет выбора. Я должен Рэнсому. Должен несравненно больше, чем могу уплатить. Если вы по-прежнему хотите дать мне шанс, я попытаюсь сделать все, что в моих силах.

— Только этого Рэнсом и ждет от вас, — негромко проговорила девушка и угрюмо добавила: — Ведь у