В дождливо-сумеречный день,Когда в тумане меркнут лица,Когда и жить и думать лень,Брожу по улицам столицы.Голубовато-серый дымРазвесил бледные волокна,Туманом призрачно-седымСлезятся слепнущие окна.Голубовато-серый дымОкутал башен силуэты,Кресты церквей плывут над ним.Бульвары сумраком одеты,Тускнеют вывесок слова,Прохожих гаснут очертанья.И, как намокшая трава,Моя душа таит рыданья.1905 <31 августа, Москва>
НА БУЛЬВАРЕ
Покинув грязный тротуар,Меж звонких конок легким бегомСпешу на праздничный бульвар,Блестящий первым, юным снегом.Вчера, угрюм, как нетопырь,Я здесь бродил, потупя взгляды.Был скучен серый монастырьИ туч тоскливые громады.И там, где, озаряя грязь,Рой фонарей ей глянец придал,Стоял, задумчиво склонясь,Спиной ко мне чугунный идол.Сегодня блеском жемчуговВ морозно-искристом закатеНа льдистом небе облаковСияют пурпурные рати.Крестами радостно горя,В красе внезапной переменыПередо мной монастыряБелеют розовые стены.А впереди, где яркий газНескромных пар объятья выдал,Стал, многодумно наклоняясь,Спиной ко мне чугунный идол.1905 <1 ноября. Москва>
'Ночь серебряная длится...'
Ночь серебряная длится.Снег пылится под луной.Сердцу любо насладитьсяТишиной.Я по улице морознойТенью грёзной прохожу,Замираю в грусти слезнойИ гляжу.Вижу белые ворота.Ветви белые клоня,С кленов иней сыплет кто-тоНа меня.Сыплет белые сережки.Вижу: лунных взоров грусть