Люблю тебя, когда помпейской фреской,Вся позолочена живым огнем волос,Ты смотришь на меня. Люблю твой профиль резкийИ римский нос.Под поцелуями дрожат и пламенеютЧерты недвижные, а в бездне глаз ночныхКружатся демоны и страстью крылья веютУ неземных.Веснушки легкие медово-золотисты,Как нежно льнут они к прозрачности лица.И все твои черты, как мрамор, чистыИ строги до конца.<20 апреля 1914>
ПОХОРОННАЯ
Ты послушай-ка, дитя милое,Мое дитятко сердечное,Ты куда отправляешься,В каку путь-дороженьку?К обедне ль в церковь Божию,К молебну ли заздравному?Или на площадь, на ярмонку,На веселое гуляньицеС дружками перелетными?Дай взгляну на тебя, родимый мой,Ах, я бедная мать, бессчастная,Горе горькое, победное!Нет, не этак снаряжаютсяНа гуляньице веселое.Тело мертвое, лицо желтое,Платье белое, мертвецкое!Ты послушай, сынок ласковый,Ты шепни мне слово тайное,На кого ты кинул детушек,Кто-то станет их кормить-поить?Без тебя они будут вольные,Неуемные, бесчинные,Будут по миру ходить каликами,Попрошайками подоконными.<1915>
ВОРОН
Кружит и вьется тяжкий воронВ вечерней мгле над грудой тел,Сюда с Карпатских синих гор онНа пир богатый прилетел.Меж трупов – ружья, каски, вещи,Орудий брошенных воза,Но долго выбирал, зловещий,Кому бы выклевать глаза.И наконец, шумя, спустился.Там, где зиял сырой овраг,С осколком бомбы в землю врылсяПолузасыпанный казак.В крови намокшая рубахаВскрывала к черной ране путь,И ворон жадный сел с размахаКрасавцу юному на грудь.Но рано смертный приговор онПринес герою. – «Хищник, прочь!»И, засвистав крылами, воронСлетел, взвился и скрылся в ночь.«Пора вставать. Спасибо, птица,Что разбудила казака:Еще крепка моя десницаИ голова моя крепка».Узнает скоро враг постылый,Кому придется умирать,Кого вещун ширококрылый
