Под защитой обета.

Провозглашаю мир

От нашего имени

И от имени родичей,

Сотоварищей и сотрапезников,

Жен и мужей,

Рабынь и рабов,

Взрослых и отроков.

Если же кто этот мир нарушит

И обет преступит,

Да будет он отвержен

И изгнан Богом

И всем честным народом,

И не найти ему места

Ни в царстве небесном среди праведников,

Ни среди людей,

И будет он отринут повсюду, где

Преступников гонят,

Крещеный люд

Молится в церкви,

Языческий люд

Почитает капища,

Горит огонь,

Родит земля,

Младенец мать кличет

И мать сына нянчит,

Огни разводят,

Плывут корабли,

Блестят щиты

И светит солнце,

Снег лежит,

Финн бежит на лыжах,

Растет сосна,

Сокол летает день-деньской

И крылья ему вешний ветер держит,

Небо круглится,

Селятся люди,

Ветер гонит

Все воды к морю,

И люди хлеб сеют.

Пусть он бежит

Христиан и язычников,

Церквей и капищ,

Дола и дома,

Всякого крова,

Кроме адского.

Будем в этом единодушны,

Друг с другом в добром согласье,

Где б нам ни встретиться —

На горе иль у моря,

На ладье иль на лыжах,

На земле иль во льдах,

Пешим иль конным,

С другом ли встретимся на дороге

Иль с родичем в ровном поле.

Будем во всем друг с другом согласны,

Как сын с отцом

Иль отец с сыном.

Соединим же теперь руки и не нарушим мира и слова, данного здесь по обету этому перед Богом, перед добрыми людьми и перед всеми, кто слова мои слышит и здесь присутствует79.

Тут многие заговорили, что это сказано на славу. Гест сказал:

— Хорошо ты здесь говорил и рассказывал, если вы потом не отступитесь от своих слов. За мной же дело не постоит.

Потом он скинул плащ и почти всю остальную одежду. Тут они посмотрели друг на друга и остолбенели: они узнали Греттира, сына Асмунда, ибо он отличался от других людей и ростом, и силой. Все приумолкли, а Хавр понял, что за глупость он наделал. Разошлись они по двое и стали бранить друг друга, а пуще всего тех, кто ратовал за этот мир. Тогда Греттир сказал:

— Скажите без обиняков, что у вас на уме, не сидеть же мне тут долго раздетому. Вы большим, чем я, рискуете, если нарушите этот мир.

Они ничего не сказали и снова уселись. Сыновья Торда и Халльдор, их зять, стали говорить друг с другом. Одни считали, что мир надо сохранить, а другие были против. Склонились они голова к голове. Греттир сказал вису:

Как это клены копья

Нынче меня не признали!

Видно и впрямь у древа

Сокровища — две личины.

Ишь, языки прикусили,

Хавр и тот не болтает,

Как преступить клятву,

Видно, не знают бедняги80.

Тогда сказал Междуреченский Стейн:

— Это ты, Греттир, так думаешь! Но посмотрим, что решат знатные мужи. Но правду сказать, недюжинная у тебя храбрость. Или ты не видишь, что они уперлись друг в друга лбами?

Тогда Греттир сказал вису:

Будто бараны, сшиблись

Лбами властители брани,

Так и тычут друг в друга

Ратники бородами.

Вижу, в сторонку стали,

Узнав меня, испытатели

Рыбы шлемов. Нарушить

Клятву свою замышляют81.

Тогда сказал Хьяльти, сын Торда:

— Этому не бывать! Мы не нарушим мира, хоть ты и обвел нас вокруг пальца. Я не хочу, чтобы люди потом все время поминали, как мы нарушили мир, нами же установленный и объявленный. Греттир волен ехать с миром туда, куда пожелает, пока не вернется с тинга. Тогда мы свободны от обета, что бы между нами ни было.

Все похвалили его за эти слова и нашли, что он поступил благородно, столько имея против Греттира. Торбьёрн Крючок промолчал. Тогда стали говорить, что пусть все-таки один из Тордов поборется с