– Но я найду ее, я ее найду… – Сергей выпил, налил, снова выпил и уставился бессмысленным взглядом на пустой графин. – Я теперь знаю, по крайней мере, что она в Москве. Сколько в Москве районов?
– Не знаю, но могу узнать.
– Не надо. Я знаю. – Сергей остановил проходящего мимо официанта и забрал у него с подноса графин с водкой. Официант не стал возражать – клиент всегда прав, особенно пьяный.
– В Москве тридцать три района, – продолжил Барышев, – десять административных округов. Это не так уж и много. Так что я ее найду.
Барышев отхлебнул прямо из графина, с отвращением посмотрел на стейк, поморщился и пьяно рассмеялся.
– Она прячется, а я ее ищу… Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать… – Он попытался снова взять графин, но Стрельников накрыл его рукой.
– Ты не перебираешь с этим?
– Все под контролем. – Сергей выдернул графин из-под его руки, сделал длинный глоток и закашлялся. – А знаешь, я ведь все неправильно говорю! Она не прячется. Ее прячут! И я знаю кто! Я сейчас пойду и поговорю с тем, кто смеет прятать от меня мою жену!
Барышев швырнул на стол деньги и встал – довольно уверенно для своего состояния.
– Сережа! Сядь, – устало попросил Стрельников. – Ну, куда ты собрался?
– Я же сказал, хочу поговорить с тем, кто прячет от меня Ольгу. По-моему, я ясно выразился, – старательно выговаривая слова, сказал шеф и направился к выходу.
Пришлось его догонять. И поддерживать, обхватив рукой мощный торс.
– Ты уверен, что это надо делать сейчас? – на всякий случай уточнил Петр Петрович, заранее зная ответ.
– Абсолютно.
Сергей сбросил с себя его руку и нетвердой походкой вышел из ресторана.
«И почему я тогда не вправил ему мозги, – в который раз с горечью подумал Стрельников, ускоряя шаг. – Теперь на кону – не только семья Сергея, но и судьба «Стройкома»…»
Оксана взяла тайм-аут.
Это означало выкинуть из головы Барышева – на время, конечно, – и навести в своей жизни порядок, хотя бы материальный.
…Так, ничего особенного, толстый папик, ни черта не понимающий по-русски…
Теперь у нее был и холодильник, и кондиционер, и вода из крана в любое время суток. Все это было, правда, в съемной квартире, но элитный дом ее на данный момент устраивал.
Как и статус любовницы.
В общем, она затихла, собираясь с силами и готовясь к удару, правда, каким он будет и когда – Оксана не знала.
Она просто выжидала подходящего момента и благоприятных обстоятельств. А пока… зализывала раны в относительном комфорте с относительно не противным папиком.
Днем она пропадала в «Стройкоме», а вечером… бездельничала с бокальчиком виски и сигариллой.
Иногда звонила в Москву Ленке. Хотя не очень-то и хотелось – выглядеть перед подругой неудачницей было ниже ее достоинства, поэтому Оксана не преминула побыстрее сообщить ей, что все у нее в жизни наладилось, а Барышев…
Эпизод, к которому она не вернется.
Он сам прибежит. Потому что еще не знает, как завяз, впустив ее в свою жизнь.
Сегодня Ленка позвонила сама.
– Как там твой таец? – что-то жуя, поинтересовалась она.
– В порядке, – потягивая виски со льдом, лениво протянула Оксана. – Свое дело делает… Ты бы видела, в какой квартире я сейчас живу!
– Сильно противный? – спросила Ленка.
– Да нет… – Оксана засмеялась, вспомнив пузатого лысого Сомбуна. – У него масса достоинств, но есть и недостатки.
– Женат! – догадалась Серегина.
– Да мне без разницы. Бабки, как икру, для меня мечет, и ладно.
– А как же Барышев?
– Да чего ты заладила – Барышев, Барышев! – разозлилась Оксана. – Ты ж знаешь, я не люблю проигрывать…
– Значит… будешь его еще доставать?!
– Да плевать мне на него! – закричала Оксана. – Плевать! Ну, все! Жарища жуткая, поеду на море!
– Оксан… – Ленка перестала жевать, затихнув на том конце.
– Ну что еще?!
– Я тут… с человеком одним познакомилась, случайно, в метро.
– Влюбилась, что ли? – хмыкнула Оксана, представив «человека», который мог клюнуть на Ленку.
– Ну да… И он, кажется, тоже.
Оксана, не сдержавшись, громко захохотала.
– Ой, не могу! Надеюсь, он не гастарбайтер? Смотри, Ленка, а то квартиру оттяпает, глазом моргнуть не успеешь.
– Да нет, Оксан… То есть да, гастарбайтер, только американский. Очень богатый. У него несколько ферм своих, куриных. А в метро он для прикола катался. Замуж зовет и в Америку. Как думаешь, соглашаться? Боюсь я миллионеров этих…
– Дура ты, Ленка.
Оксана бросила трубку и швырнула стакан с виски в стену.
«Боюсь я миллионеров этих…»
Это был плевок в душу.
С особой жестокостью.
Неужели не врет?!
Или Ленка не так проста, как кажется, или у миллионеров поехали крыши…
Во всяком случае, если все это правда, подруги у нее больше нет.
Грозовский объяснял по телефону Дунаеву, как проехать в типографию, когда в кабинет ввалился вдрызг пьяный Барышев.
– Слушай, я перезвоню тебе, – быстро свернул разговор Дима, уставившись на Сергея.
– Где моя жена?! – обдал его перегаром Барышев и, пошатнувшись, схватился за стул с таким видом, будто собирался бросить его в Грозовского.
– Это вместо «здравствуй»? – усмехнулся Дима.
– Вместо всего! – заорал Сергей. – Ответь мне, я задал вопрос!
– Может быть, сядешь?
– Напрасно ты считаешь, что это что-то изменит. Пожалуйста, я сяду. – Барышев с грохотом переставил стул поближе к столу и картинно уселся, закинув ногу на ногу и сцепив руки на коленке. – А теперь спрашиваю еще раз – где моя жена?
– Я тебе этого сказать не могу, – сдержанно ответил Грозовский, чувствуя себя последней сволочью и предателем.
– Не знаешь, да? – пьяно ухмыльнулся Сергей.
– Знаю, – тяжело вздохнул Дима.
– Тогда в чем дело?
– Ты прекрасно понимаешь, в чем дело. Ольга не хочет, чтобы ты это знал.
– Ольга не хочет. Она не желает! – Барышев взял со стола карандаш и сломал его пополам. – А ты, как я посмотрю, прекрасно осведомлен насчет желаний моей жены!
– Успокойся…
– А ты меня не успокаивай! – Барышев швырнул обломки карандаша в Грозовского и вскочил с явным намерением кинуться в рукопашную.
Вот и поговорили…
