неподвижности. Вдалеке краснели кусты шиповника, занесенные снегом.

Олег двинулся было к ним, но остановился. Впереди открылась небольшая поляна, сверкавшая таким чудесным, ослепительным настом, что Олег не решился шагнуть дальше. Почему-то вспомнился ему сон, в котором Олег так же шел по снежному полю и не мог догнать Василия.

Резкая трескотня сороки вывела Олега из задумчивости. Вынырнув откуда-то из-за кустов, птица вдруг уселась посреди поляны. Подскакивала, трясла своим похожим на палку хвостом, сверкала черно-белыми боками и косилась на Олега хитрым круглым глазом.

— Кш! Противная, наследила! — замахнулся Олег.

Сорока всполошилась, вскрикнула, подскочила, но тут же снова опустилась на прогалину.

'Нахальная птица', — подумал Олег. И ему показалось, что сорока удивительно кого-то ему напоминает. Но кого, так и не вспомнил.

Он не стал больше пугать сороку. Обошел поляну и решил двигаться обратно. Ноги все еще болели. Он шел теперь, почти не глядя по сторонам, то и дело останавливался и, как журавль, поджимал то одну, то другую ногу. Пальцы горели и ныли. От снежного блеска устали глаза. Хотелось присесть.

Вдруг впереди он увидел свежие следы. Кто-то прошел здесь совсем недавно.

Олег заинтересовался, нагнулся над следом; ему показалось, что здесь прошел не один человек.

Так и есть. Тот, кто шел позади, не попал точно в след и нарушил форму. А здесь кто-то пошатнулся и ступил в сторону.

Олегу понравилось 'читать' следы на снегу. Воображая себя разведчиком, он медленно и бесшумно пошел по следу. Следы вели к большим елям, опустившим густые свои ветви до самой земли. Здесь тот, кто шел позади, обогнал идущего впереди и первый приблизился к елям. Должно быть, он тряхнул еловые ветви. Кругом виднелись упавшие комки снега. Некоторое время следы шли рядом: один побольше, другой поменьше. Вдруг Олег остановился. Он услышал голоса.

— А я и не обижаюсь, — произнес совсем близко голос Кати Михайловой. — Я так и поняла, что ты не разговариваешь, чтобы не сплетничали.

— Ты, может быть, думаешь, что я боюсь? — спросил другой, такой знакомый Олегу голос Василия.

— Ну что ты! Знаю, что не боишься, — тихо ответила Катя. — Ты дрался со Студенцовым и даже с Павловым. А все зря.

— Почему же зря? Пусть не треплются.

— А сплетничают не они. Меня Галя уверяла, что Олег здесь ни при чем.

Олег напряженно смотрел на колючие ветви ели.

— Больше некому было! — Голос Василия прозвучал жестко. — Просто твоей Галине Олег нравится, вот она его и выгораживает.

Дальше Олег слушать не стал. Круто повернувшись, он зашагал обратно, со злостью приминая снег и машинально стараясь попасть в большие следы Василия,

Однажды Олег, выйдя из дому, увидел, что из водосточной трубы на цоколь дома падают быстрые прозрачные капли.

Олег посмотрел вверх. Голубое небо и яркое солнце обещали мороз. Но из трубы с нагретой солнцем крыши одна за другой падали капли. Сбегая вниз, капли образовывали ручеек, который бежал по тротуару, растекаясь по натоптанному снегу. В маленьких выбоинах уже образовались яркие голубые лужицы. В лужицах по очереди купались воробьи. Один из них прыгнул на цоколь и, вытягивая шею и отряхиваясь, пытался принять душ прямо под трубой.

Олег постоял, посмотрел на капли, на застывающий ручей и на воробьев. И вдруг подумал, что уже весна!

В школе Олега встретила оживленная суета.

— Вот он! — закричал Коля Раков и, подскочив к Олегу, потащил его за рукав в угол, приговаривая: — Постой-ка, иди-ка сюда, постой-ка!

В углу стояли ребята, окружив тесным кольцом Веру.

Вожатая улыбалась. С таинственным видом она спросила Олега:

— Павлов, умеешь ты печь пироги?

Олег растерялся:

— Я? Конечно, нет.

— Так. А скажи-ка нам, сумеешь ли ты проявить изобретательность, сохранить тайну?

Вопросы так не вязались один с другим, что Олег заподозрил подвох и молча переводил глаза с вожатой на ребят.

— Ты говори, не проболтаешься, если мы кое-что тебе скажем?

— Это я — то?! — Олег презрительно оглядел всех.

— Вот это нам подходит, — рассмеялась Вера и тут же посвятила Олега в тайну.

Оказалось, что седьмой 'В' задумал отпраздновать Восьмое марта не совсем обычно.

Решено было пригласить в гости Анну Михайловну, всех мам и угостить их не только торжественными речами и концертом, но и чаем с пирогами собственного изготовления. Причем всё должны будут сделать мальчики, а девочки тоже будут гостями. Решено все подготовить так, чтобы мамы и не догадались.

— Хочешь принять участие в приготовлении ужина? — спросила Вера.

— Я?! — изумился Олег. Ему дома не поручали даже очистить картофелину.

— Ну конечно, ты. 3десь мало кто умеет печь пироги, все будут печь впервые...

— Нет, я не могу, — решительно отказался Олег.

— Хорошо, тогда ты принесешь чайные ложки, — объявил Коля Раков и сделал какую-то отметку в своей записной книжке. — Только смотри матери не рассказывай, для чего тебе ложки. Придумай там что- нибудь.

Олег согласился. Он с интересом следил за распределением необычных обязанностей. Прибавлялись все новые и новые хранители тайны. Девочкам Вера не разрешала даже подходить близко, и они, обиженно и насмешливо поджимая губы, собрались в противоположном конце класса.

Желающих готовить пироги оказалось все же довольно много. Коля Раков составил длинный список поваров. Новее они выражали сомнение в том, сумеют ли что-нибудь сделать.

— Вы отлично справитесь, — заметила Вера, просматривая список. — Я вам дам прекрасного консультанта. Чурносова! — тут же крикнула она, обращаясь к группе девочек.

Галя, встряхивая кудряшками, подбежала. Пока Вера задавала ей вопросы о хранении тайны, Олег с огорчением подумал о том, что он, пожалуй, поторопился. Не следовало ему отказываться от такого интересного дела, как приготовление пирогов.

Он подошел к Ракову и негромко спросил его:

— А ты не можешь меня переписать?

— Как — переписать? — не понял тот, продолжая разбираться в своих заметках.

— Перевести в повара, — вполголоса пояснил Олег и слегка покраснел.

— Нет, не могу, — отрывисто ответил Коля. — Поваров теперь и так набралось слишком много. Больше никого записывать не буду. Надо обеспечить сервировку. Послушай, Олежка, принесешь, кроме ложечек, еще несколько штук тарелок?

— У нас нет тарелок, — холодно отрезал Олег и отошел от Коли.

В перемену Юра Студенцов поинтересовался:

— Ты будешь участвовать в этих детских забавах?

Олег все еще был раздосадован:

— Над всем, если захотеть, можно посмеяться. Почему бы нам не угостить наших родителей чаем, хотя бы один раз в году?

— О, какая поразительная сознательность! — насмешливо протянул Юрка и отошел от Олега посвистывая.

Дома Олег стал соображать, как взять чайные ложечки, чтобы мама не заметила и не задала бы лишних